Всё со временем устаканится, но пока стресс на всех направлениях. А Алекс всё равно ругался и заставлял повторять приём, чуть ли не раз пятнадцать подряд. От шестнадцатого меня спас вышеупомянутый шаман. Он припёрся и уселся с таким хитрым видом, что у меня со злости последняя попытка удалась просто на пять баллов. Воин (а в том, что он ещё и воин, сомнений не было, стоило только глянуть на его стать) одобрительно поджал губы.

В доме было сумрачно. Солнца сегодня не было и влажная одежда тут же начала тянуть из тела тепло. Переодеться при ребятах проблем не было, а вот как бы отреагировал наш служитель культа? Мы остановились, инстинктивно держась кучкой, и выжидающе уставились на нашего то ли гостя, то ли хозяина.

– Доброе утро, рад что воины племени смогут научиться у посланников новым приёмам боя,-на хорошем иврите сказал амаута,-меня зовут Пушак, я верховный шаман чачапойя.

Сказать, что у нас челюсти отпали, мало. Точнее наше состояние можно было описать как полный ступор.

– Мы сохранили язык Ждущего среди посвящённых,-“успокоил” нас шаман,- поэтому я попросил бы не говорить на нём при простых людях.

– Когда эта девушка,-он ткнул пальцем в мою сторону,-прочла молитву, мы были в доме избраных и женщины даже не отреагировали. Ведь это не странно, что посланники бога говорят на его языке. Но, за пределами Дома, я прошу не открывать священных слов, пока вы не знаете кто вправе их слушать.

У меня чесался язык ляпнуть, что мы сами можем решить, кто может, а кто нет. Но резонно рассудив, я подумала:”А смысл. Если знают язык только посвящённые, то на кой сразу в конфронтацию вступать? Да и какое я право имею на неосторожные высказывания. Отдуваться всем, ежели чего. Так что, заткнись, дорогая.”

Однако молчанка затягивалась.

– Меня зовут Ирина,- выдала я самую невинную информацию.

И протянула шаману открытую ладонь. Насколько я знала, в некоторых племенах этот знак толковался как мирный. Типа, руки без оружия. Шаман не понял, но жест повторил, протянул мне руку в ответ, а я взяла и пожала её.

– Ну и классно, к нам, очевидно, забегали одни и те же боги. По крайней мере они были земляки,- мысленно пошутила я.

Народ принял сигнал “отомри” и начал представляться. Шок отошёл и мы даже обрадовались. Теперь по крайней мере наше положение прояснится.

Хотелось задать сразу кучу вопросов, слава богу, тему, что мы о себе расскажем, когда сможем общаться через переводчика, обсудили ещё после первого гипносеанса. Мнения, кстати, разошлись. И всё же, решили сказать всё как есть. Но дипломатично.

Ложь всегда вылезет. Особенно, когда ртов шесть. По всем вопросам заранее не договоришься. С какого-нибудь из языков сорвётся нестыковочка, а амаута дураком не выглядел.

Процедура знакомства сняла остатки напряжения и в разговор вступил Анджей. С самого начала мы решили всю дипломатию повесить на него. Может он не был таким мужественным, как Алекс и таким спокойным и уверенным, как Стас, но его будущая адвокатская профессия была подкреплена хорошо подвешенным языком и умением всегда выкрутить любой разговор в нужную ему сторону. А теперь ещё и дополнительный плюс - иврит знает лучше всех. Щекотливая ситуация, если амаута языком владеет лучше. Анджей с ивритом вырос, а мы, хоть и учились в универе, а язык знаем средненько, по приезде учили, как в фильме “В бой идут одни старики” ускоренный курс взлёт-посадка.

– Пушак, вы назвали нас посланниками божьими,-вкрадчиво начал он,-конечно, божьи планы нам не ведомы, и, возможно, в них входило наше появление здесь,но нам об этом ничего не известно.

– Этот парень таки будет хорошим адвокатом,-восхитилась я и глянула на остальных.

Стас поджал губы - не слишком доволен, Алекс, открыл было рот, но тоже смолчал, сами же поручили выкручиваться. Олеся, девушка весьма здравомыслящая, даже бровью не повела, а Анжелка, по-моему, Анджею всегда в рот смотрит. Как мы подшучивали, состояние три “в” - влюблена, восхищена, возбуждена.

Возможно я преувеличиваю и только мне способ Анджея показался немного иезуитским. Он, в отличие от нас, воспитывался в семье, из страны с религиозными традициями, а у нас в силу обстоятельств они утеряны. Росли -запрещались, вернулись-мы уехали.

Я, кроме всего из потомственых медиков. А они скорей цинично-критичны. А у некоторых хирургов вообще небольшой “комплекс бога”. Невозможно людей резать без уверенности в себе. Может поэтому меня коробило от болтовни Анджея. Но он, возможно, и сам верил в то, что говорил?

Стас и Олеська из-за отцовской родни, если во что и верили, то к христианской религии были ближе. Тору мы в школе захватили, но учились только в последних классах и воспринимали её больше как предмет необходимый для багрута.

– Как я понимаю, у племени, как и у каждого отдельного человека, есть своя миссия и, если вы ждёте посланников, значит она есть и у нас,-продолжил тем временем наш диппредставитель, входя в раж.

– Но мы не хотим нанести вреда людям, которые приняли нас с таким гостеприимством. Мы не можем неосторожно говорить о времени и месте из которого мы к вам пришли, а, если на то будет воля божья, она направит наши поступки. А пока, мы будем наблюдать, как живёт племя. Но я думаю, что нам нельзя находится здесь долго, это может изменить судьбу народа. Вы должны помочь нам отправиться назад, как шаман чачапойя помог нам прийти к вам. Вы же можете сделать это?- в первый раз голос Анджея дрогнул. Он, как мне показалось, потерял уверенность.