— Что именно?

— Начнем с коммуникаций. — я молча налила ему выпить, пододвинула бокал и начала с самой больной темы. — Выгребную яму сделайте с боковой заслонкой для керамической трубы. Будет совсем хорошо, если слив из ванных и рукомойников отправится напрямую в ливневую канализацию, а из ватерколозетов — в яму. И тогда, коли городские власти вдруг организуют культурную канализацию, то будет проще присоединить к ней нашу яму.

— Это же… — Он смотрел с брезгливостью и восхищением.

— Это разумно и решать надо сейчас, а не при укладке кровли. — невозмутимо продолжала я. Вот ведь, говорить о туалете некрасиво, а дышать этим смрадом на Невском — прям мечта. — Полагаю, подвальные помещения стоит устроить под всем участком. Там можно расположить различного рода кладовые помещения, ледник, хранилище для дров и прочее. Отопление лучше сделать водяным или паровым, на Ваше усмотрение, и я предлагаю использовать бетонные перекрытия, чтобы разместить внутри них отопительные трубы. Само собой, это для жилых помещений второго и третьего этажа. Кстати, я бы попросила добавить в крыше мансарду и балкончик в стиле окон. Я там планирую спать, а просыпаясь любоваться пейзажами. Еще меня очень впечатлила эта идея с витражами, можно добавить в них элементы фасада и еще повторить их в мозаике пола прихожей. Камины и печи — по Вашему усмотрению. Освещение — электрическое, конечно. Вы что-то хотели уточнить?

— Но сударыня, есть информация, что паровое отопление сушит воздух… Это так опасно для хрупкого женского здоровья. — смутился гость.

— Сухой воздух в Санкт-Петербурге-то? — я иронично изогнула бровь.

Мы оба рассмеялись. А потом началось впихивание невпихуемого. На первом этаже нашего L-образного дома остались прообраз гаража, холл и кухня с хозяйственными помещениями. Пол кухни можно было без проблем поднять и в полуцоколе разместить квартирки для прислуги. Аж четыре. На втором этаже получалось высвободить столовую, салон и маленький зимний сад. Сюда же — пара спален для гостей и комната неопределенного назначения для них же. На третьем предполагались две детских спальни, игровая, моя спальня и гардеробная. Но раз пошло освоение чердака, то на третий этаж отправился кабинет-библиотека. В каждую приличную спальню впихивалась уборная, и еще по этажам раскидали четыре ванных комнаты. Плодились потайные лестницы, слуховые и световые окна.

— Тесновато для Вашего Сиятельства… — сомневался архитектор.

Я вздыхала, вспоминая теткину однушку и нашу с Люсей двенадцатиметровую пещерку и отвечала:

— Скромность украшает добродетель.

Мы задумчиво изучали пустой многоугольник слева от входа.

— Ну разве что очень скромный зал…

— Музыкальная комната с возможностью танцев в небольшой компании…

На том и постановили. Имперские балы я закатывать не стану, но на 20–30 гостей вполне.

Получившийся объект, мягко говоря, не вписывался в концепцию «тихо доживать дни свои», особенно детское крыло, но зато полностью закрывал все мои потребности в жилье. Я — городской человек, именьем наелась уже. Стройка как раз закончится, когда я сниму траур, так что жизнь только начинается.

Через месяц был готов не только котлован, но и до середины доведены стены подвала. Я умилялась, покупала строителям вкусняшек и с ужасом наблюдала за утеканием денег со счета. Причем Гроссе был удивительно порядочен, отслеживал все этапы строительства, сам общался с подрядчиками и бился за каждый рубль, но факт уменьшения ресурсов печалил. Прокладочный проект заработает всерьез только после начала моей светской жизни, но на редкость засушливое лето давало мне большие надежды на ускорение процесса стройки.

Архитектор всячески пытался самоустраниться от гадов. В какой-то момент я сжалилась над его неловкими попытками «забыть» об очередном представителе мира пресмыкающихся.

— Василий Иванович, чем распыляться по разным темам, давайте сделаем акцент на листьях клевера. Это и для внутреннего оформления подойдет.

— Трилистник-то? — облегченно переспросил зодчий. — подойдет.

А я перешла к важному практическому вопросу.

— Василий Иванович, нам бы на первом этаже рамы сделать покрепче. Сильно покрепче. Может стальными пластинами укрепить?

— Зачем? — он почти уже отвык поражаться, но сегодня я в ударе.

— А вот представьте — соберется какой политический активный пролетариат на прогулку с булыжниками в руках, а тут мой дом. Хотелось бы большей безопасности.

— Ну что Вы, Ксения Александровна, такой Марсельезы у нас никогда не будет!

Наивный мальчик, 10 лет осталось до начала. Но спорить — только время попусту тратить, поэтому следующее собеседование у меня случилось со столяром-стекольщиком — невысоким, суховатым мужичком лет 40, белесая внешность и птичьи черты лица которого наводили на мысли о чухонском происхождении.

— Любезный Трофим Модестович, я хочу предложить новую форму рам.

— А чем старые-то не угодили? — буркнул он, явно смущенный и настороженный неадекватным вниманием заказчицы к своей работе.

— Угодили, очень качественная древесина, прекрасно подогнаны все детали, сразу видна рука мастера, именно поэтому мне и хочется заказать эту работу именно Вам.

И я начала рисовать стеклопакет. То есть рисунки уже были — только корректировки требовались. Насчет него я подумала еще в 2015 году, но из-за отсутствия современных материалов данный проект казался сомнительным даже мне самой. Хотя попытка — не пытка.