«Я не хочу целиться лаком для волос ей в глаза. Я не хочу целиться лаком для волос ей в глаза».

Шайя Кричли снова и снова повторяла это про себя, совершая последние штрихи с причёской клиентки, намеренно игнорируя раздражающую женщину, которая один за другим бросала язвительные замечания. Шайе было плевать на мнение обесцвеченной перекисью блондинки. Трудно близко принимать к сердцу мнение той, на чьём лице столько косметики, будто она воин, отправляющийся на битву. Но после длинного, загруженного дня, проведённого в основном на ногах, Шайя просто не имела необходимого терпения, чтобы сейчас оказать сопротивление Пейсли.

Каждое оскорбление от коллеги-парикмахера сопровождалось покровительственным тоном и самой фальшивой улыбкой, и послание было очевидно: волосы Шайи были слишком рыжими, её тело — слишком худым, кожа — слишком бледной. Ладно, хорошо, по крайней мере, на Шайе не было искусственного, неравномерного загара. Коллега выглядела так, будто вывалялась в «Доритос».

Пейсли облокотилась на плечо Шайи, которая занималась работой, увеличивая её раздражение, и у Шайи сложилось впечатление, что Пейсли прекрасно осознавала, что делает. И почему она так нацелилась свести Шайю с ума? Всё просто. Несмотря на то, что Пейсли работала в салоне уже четыре года, у Шайи было больше клиентов, чем у неё. Ощущая неприязнь Пейсли, волчица Шайи обнажила зубы — она могла быть нахальной и грубой. Хотя её волчица не являлась фанаткой конфронтации и зачинщиком драк, она быстро бросалась на защиту себя или тех, кто ей близок, и не терпела таких мелочных людей как Пейсли.

Если бы Пейсли узнала, что Шайя полу оборотень, то её отношение стало бы ещё хуже. Девушка и её семья были ярыми сторонниками человеческих экстремистских групп, призывающих принять законы об отслеживании, контролю и изоляции оборотней. Этот вопрос решался четыре месяца в суде. Если бы экстремисты одержали в этом деле успех, то всех оборотней чиппировали, поставили на учёт как растлителей малолетних, запретили бы сексуальные контакты с людьми и ограничили территорию. Это также значило, что любой оборотень-одиночка, вынужденный жить вне человеческого общества, был бы помещён в так называемые «закрытые общины» — простой способ содержать и изолировать их.

В связи с этим, Шайя убедилась, что никто, кроме Кента — её босса, друга и собрата-полу оборотня — не знал, кем она является. Даже местные оборотни не знали о её смешанной крови, потому что Шайя взяла за правило не приближаться к ним настолько, чтобы они почуяли. Почему? Всё просто. Члены стаи Секвойя имели скверную привычку «исчезать». Учитывая то, что Альфа стаи был наркобароном, не трудно догадаться, кто за это ответственен.

— Ну, как вам, миссис Харли? — спросила Шайя, направляя переносное зеркало на затылок женщины средних лет, чтобы в отражении большого зеркала она увидела работу мастера.

Миссис Харли, внимательно изучая отражение, повертела головой из стороны в сторону, коснулась своих идеально прямых тёмных волос. Затем, поднявшись с кресла, одарила Шайю сияющей улыбкой.

— Понятия не имею, как тебе удаётся сделать из моей соломы такие гладкие волосы, но мне это нравится.

Шайя рассмеялась и сняла с плеч клиентки чёрную водонепроницаемую накидку.

— Ваши волосы совсем не солома.

— Нет, солома, милая. Не то, что твои красивые волосы. Я бы всё отдала за такие кудри, как у тебя.

Пейсли скривилась, а Кент согласно кивнул и потянул за один упругий локон Шайи.

— Они так и манят поиграть с ними.

Шайя притворно нахмурилась и шлёпнула Кента по руке. Он часто так делал, в основном, потому что знал, что её это раздражает. Если бы Кент не был таким хорошим другом, Шайя повыдёргивала его торчащие ёжиком светлые волосы. Несколько лет назад они познакомились в колледже на курсе стилистов и мгновенно подружились. Между ними не было никакой сексуальной химии, учитывая, что Кент был геем.

За прошедшие годы они не теряли связь друг с другом, и Кент множество раз приглашал Шайю в гости. Когда полгода назад она позвонила ему и спросила, может ли остаться на некоторое время, он обрадовался. Более догадливый, чем хотелось бы Шайе, Кент моментально понял, что визит не будет просто светским. Она призналась, что кое от кого прячется, но углубляться в эту тему не стала. Шайя пообещала себе, что новая жизнь не будет включать в себя зацикливание на отказе Придурка Века, иначе известного как её истинная пара — Ник Акстон.

Кент был потрясающим и не требовал более подробной информации о произошедшем. Он нашёл ей жильё и устроил на работу в свой салон красоты. Другими словами, Шайя по полной ему задолжала. Но частенько она ловила себя на мысли о том, что тоскует по Калифорнии. Она скучала по друзьям, особенно, по Тарин, Джейми, Доминику и Калебу. Шайя часто разговаривала с ними по телефону или по скайпу, но это было не то же самое, как если бы вживую. И хотя Шайя не признавалась в этом Тарин, потому что лучшая подруга приехала бы и забрала её, но она не была счастлива.