— Да, — выдавил он, понимая, к чему клонит миссис Торн.

— Генри она нравится, — пискнула Аннабель. — Он покраснел.

— Сейчас она старше, — пояснила миссис Торн. — Эта фотография была сделана на каникулах в Швейцарии, где семья моей сестры отдыхала три года назад. Хелен ровесница Итана и твоя, конечно. Мы в последний раз видели ее еще малышкой, но им с Итаном нравилось играть вместе на острове.

— Она пинала меня в голени, — усмехнулся Итан.

— Итан, положи куклу, — скомандовал мистер Торн. — Выглядишь нелепо, как какой-то маменькин сынок.

Итан усадил куклу на полку, а Аннабель высвободилась из рук Генри, чтобы забрать любимицу. Итан принялся жонглировать фигурками окаменелых трилобитов.

— У Хелен очень крепкая обувь.

— Итан, это не игрушки, — предупредила сына миссис Торн.

— Ну, нам ведь и игрушки брать не положено, — пожал плечами Итан. — Кроме того, я никогда ничего не роняю.

— Чтобы получить потомство, придется вытерпеть намного больше, чем крепкую обувь, — наставительно произнес мистер Торн. — Мать сказала тебе поставить окаменелости на место.

— Мне было пять, когда она пиналась, — добавил Итан, по одному ловя трилобитов, и, поймав последнего, шутливо поклонился и поставил их на полку. — А Хелен… — Он бросил на Генри предупреждающий взгляд. — Она вовсе не милашка.

— Пинаться плохо, — сказала Аннабель. — Я вот не пинаюсь.

— Беги на кухню, Аннабель, — распорядилась миссис Торн.

Держа куклу за ногу, девочка выскочила из кабинета.

Немного погодя миссис Торн заправила локон за ухо.

— Конечно, Итану она не пара, но посмотрим, что о ней скажет Генри. Ей может… ему может понравиться ее общество. — Она поставила на полку фотографию и вытерла с рамки воображаемую пыль.

— Он в комнате, мама, — вздохнул Итан, — и он не одна из кукол Аннабель, с которыми ты так любишь играть. Он живой человек.

Генри хотелось сказать что-то самому, но что? Именно этого он предположительно хотел: официально стать членом семьи Торнов. Он закончит учебу и обручится с девушкой, скомпрометированной настолько, что она готова выйти замуж за нищего сироту, но все же имеющей связи, благодаря которым Генри сможет получить хорошую работу. Жизнь, обещающая ему все, что должно по идее иметь значение.

— Вторая новость касается Генри, — продолжила миссис Торн, поднимая открытый конверт, адресованный ему. — Тебе назначена стипендия в университете. Разве не чудесно?

Отличная новость. Правда. Жизнь устаканивалась, входила в хорошую колею.

— Прекрасно, прекрасно! — пробубнил мистер Торн и уткнулся в газету.

— Можете идти, мальчики, — отпустила их миссис Торн. — Нам нужно подготовить дом. Столько всего нужно сделать…

***

— Наверное, тебя пинать она не будет, — сказал Итан, когда они вышли из кабинета. — Но на твоем месте я бы поостерегся.

— Что? — переспросил Генри. Он думал только об одном: как бы поскорее добраться до гаража, поиграть на контрабасе и подумать. Столько всего происходит, причем так быстро.

— Я пошутил, — усмехнулся Итан. — Но, думаю, она уже переросла желание пинаться. Может быть, она стала милашкой. Во всяком случае Хелен точно не дурнушка. Я бы не стал тебя винить, если бы ты… — Он многозначительно замолчал.

Генри недоверчиво глянул на друга.

— Конечно, я на твоей стороне, — быстро добавил Итан. — Тебе не нужен брак, чтобы стать членом нашей семьи. Ты и так очень важен для нас. — Он порозовел. — Для меня ты как брат, и неважно, кто там что говорит.

Генри был рад это слышать, хотя обычно они с Итаном друг с другом не нежничали. Он тоже считал Итана братом, несмотря на то, что впервые чувствовал границы братской любви. После той первой ночи в «Домино» он не заговаривал с Итаном о Флоре, хотя много раз бывал в клубе один. Он ждал, пока Итан уснет, а потом тайком выскальзывал из дома и брал машину друга.

Теперь, зная, что сюда едет эта незнакомая ему Хелен, Генри чувствовал, что под его жизнь кто-то подложил бомбу и запалил фитиль. Как только Хелен приедет и миссис Торн начнет реализовывать свой план, та жизнь, на которую он только начал надеяться — с поздними вечерами в джазовом клубе и головокружением от присутствия Флоры, — рассыплется в прах. Слова Итана это подтверждали.

— Подумай, Генри, — настаивал Итан. — Если ты когда-нибудь на ней женишься… Не сейчас, и я тебя не принуждаю, сначала ты должен узнать ее получше и понять, подходит ли она тебе. Может, мы оба так и останемся холостяками. Но если ты женишься на ней, ты точно станешь членом нашей семьи. Отец, возможно, даже включит тебя в завещание или отпишет долю акций газеты. И ты всегда будешь рядом со мной. Одним махом можно решить столько вопросов…

— Слушай, я тебя понял, — сказал Генри громче, чем намеревался. — У меня дел полно, так что прошу меня извинить.