Породы с перечисленными остатками животных и растений по мере подъема вверх сменяются новыми, отложенными позже слоями. В них удается открыть другие остатки животных, прежде всего древнейших трилобитов, далеких предков современных ракообразных животных. Дальше вверх, по мере воображаемого движения по истории Земли, в ее сохранившихся осадочных слоях, геологи и палеонтологи открыли всю грандиозную картину смены форм жизни от кембрия до наших дней.

Это были свидетельства движения жизни от нижнего кембрия вверх... а вниз? Какие формы жизни были предками обильной нижнекембрийской

фауны и флоры? Вот этот вопрос остается без ответа в течение уже 160ти лет с того времени, когда великий Чарльз Дарвин впервые попытался дать на него ответ.

И вот факт: ниже слоев с археоциатами и хиолитами нижнего кембрия остатков подобных животных нигде в мире не встречается! Исключительно

редко на разных континентах ниже нижнего кембрия обнаруживаются только следы мягкотелых организмов, напоминающие современных медуз и червей. И только! Какие-то исторические глубины, какой-то исторический обрыв! И его свидетельство- практически стерильные десятки тысяч метров докембрийских отложений! Свое мнение, точнее объяснение этого факта, я изложу при завершении рассказа...

И вот мы здесь, на Алдане. Перед нами слои, в которые впечатаны обильные следы первой внезапной вспышки органической жизни. Именно здесь очевидна неопровержимая реальность этой внезапности: непосредственно ниже, под слоями с археоциатами идут сотни метров подстилающих отложений, уводящих геологов в глубь истории Земли. В них уже не видно ни одного скелета животного, погибшего в те запредельные времена!..

День за днем, с утра до вечера, с перерывами на дождливые дни, мы неистово трудимся на обрывах, а, иногда, на обмытых Апданом поверхностях морского грунта, затвердевшего пятьсот миллионов лет назад. Начальницы описывают и зарисовывают детали горных пород и указывают нам места отбора образцов. И мы выколачиваем их с помощью молотка и зубила. Зубило пружинит на твердом камне и молоток нет нет, а попадает по пальцам, придерживающим зубило... Обойтись без крови не удается... В нашу задачу еще входит соориентировать образец с его положением в слое, то есть обозначить на нем стрелками верх и низ, север и юг, занумеровать его и положить в бумазейный мешечек вместе с этикеткой.

Стали и мы с Вовкой собирать материал для дипломной работы. И он и я решили заняться хиолитами и прочими трубчатыми тварями. В то время, а это был 1953 год, в Советском Союзе не было ни одного специалиста по этим вымершим животным. Так в послевоенные годы мы стали пионерами их изучения в СССР*...

Постепенно день за днем мы сплывали по течению Алдана. Алдан становился шире, острова внушительнее. Ящики из-под продуктов опорожнялись. Вместо консервов и сухофруктов они заполнялись образцами. Лодка тяжелела, на перекатах задевала за дно... В самом конце июля на бечевнике на отшлифованных Алданом древних слоях мы увидели важный факт- залегание самых нижних слоев кембрия на размытых

докембрийских породах. Это был важный факт, свидетельствующий о наступлении раннекембрийского моря со всей его живностью на те места,

где мы теперь стучали молотками. Откуда пришли эти морские воды с археоциатами и хиолитами?- остается проблемой и сегодняшнего дня**...

8. Чагда

Берега Алдана разошлись еще шире. Похолодало. Временами моросило. Пришла якутская осень. К десятому августа, утром, пристали к поселку Чагда. Чагда находится на правом берегу Алдана в полутора километрах выше впадения реки Учур. Опять дождь. Дамы в непромокаемых куртках и резиновых сапогах вышли на берег и отправились на поиски местного начальства. Нужно было организовать отправку образцов, продажу лодки, наметить план возвращения в Москву.

Мы остались в лодке, спрятавшись в палатке. Забрались в спальные мешки, чтобы согреться. Ни шуток, ни приколов. Полное молчание. Предстоит разрушить этот. ставший привычным мир лодки, палатки, постоянного движения для выполнения поставленной цели. Разрушим, а дальше что? Это ведь Якутия с ее близкими холодами и малонадежными средствами сообщения...

В конце путешествия все были недовольны друг другом. Началось все с Жоры. Он понял, что работа в Палеонтологическом институте ему не светит. Дамы не могут ему гарантировать ее. И он забастовал! Кушал, пил, спал, ел, но не работал! И все его обязанности свалились на нас с Вовкой. На нас, как судоводителей, лежало обеспечение постоянного и безопасного плавания по Алдану при отсутствии элементарных данных по лоции реки, выполнение всех обязанностей коллекторов и рабочих. Мы также варили щи, каши, супы, ловили рыбу и еще собирали материал для своих дипломных работ. Мы злились, что начальницы не могут заставить этого московского прохиндея работать. Он только нагло улыбался и улыбаясь утверждал:

– Меня нанимали как механика подвесного мотора, а не как повара или разнорабочего...

...Часа через два появились обе дамы. Их сопровождала телега, на которой высилась гора почтовых ящиков.

– Ребята! Лодка продана. Надо ее освобождать и срочно готовиться к обратному переезду в Томмот. К вечеру подойдет параход!..

И Алдан сжалился над нами- подул ветерок и унялся дождь. Сняли палатку и все наше имущество стало "голеньким" под серым низким небом. Нашли на берегу доски. Сложили их в виде настила и стали собирать наши образцы и снаряжение.

Первыми разобрали по своим рюкзакам собственные вещи и сврнули спальные мешки. Потом занялись снаряжением и образцами. Образцы

закладывали в пронумерованные и зарегистрированные в специальной тетради ящики. В этой работе Жора участия не принимал, демонстративно...

Работали без перерыва на обед. К тому же, приготовить пищу и просто вскипятить чай было невозможно- все все укладывалось для переезда. Собрали целую гору. Умотались...

И тут загудел параход. Однопалубный небольшой колесный белый красавчик бросил якорь посредине реки, как раз напротив нас. Инесса и Кира с мольбой посмотрели на нас с Вовкой- надо было переправить груз на судно. Да еще, тут как тут, подплыли к берегу на небольшой лодченке новые хозяева уже не нашей (проданной) лодки, чтобы забрать ее. Однако двое мужчин вошли в наше положение и позволили переправить образцы и снаряжение на своем плавсредстве.