– Пошли, – сказал Василь Васильевич, натягивая сапоги. – А эта сучья контора пусть горит синим пламенем! Тьфу на нее…

Кисок звали Глаша и Маша, но, которая из них кто, Костя забыл уже через пять минут. Девушки были похожи друг на друга, как родные сестры, только одна была покрашена под блондинку, а другая – под брюнетку.

Всю дорогу до Кузнечной, пять, они весело щебетали, но иногда вдруг переходили между собой на какой-то тарабарский язык, не то шокчанский, не то мерзянский.

– Где больше двух, там говорят вслух, – наставительно произнес Василь Васильевич. – Официальным языком на ближайшие сутки объявляю русский. Великий и могучий, так сказать. Небось учили его в школе?

– Какая там школа! – ответила за подружек Зина. – Да они, непутевые, ее еще в пятом классе бросили. Дети улицы.

– Нехорошо, – огорчился Василь Васильевич. – Как бы вы круглыми дурами не выросли. В ваши годы нужно учиться, учиться и…

– И еще раз учиться! – хором подхватили подружки. – Да только поздно уже. Выросли мы. Даже в детской комнате милиции сняты с учета.

– Ну, учеты, они разные бывают, – туманно заметил Василь Васильевич.

– Не числимся! – дружно заявили Глаша и Маша. – Ни в кожно-венерическом, ни за тунеядство, ни за проституцию. Мы передовики производства. Работаем на атомном заводе.

– Где-где? – Тут уж и Костя удивился.

– Это так гидролизный завод называют, – пояснила всезнающая Зина. – Где спирт из опилок гонят. Его у нас сучком кличут. Зарплата хорошая, но условия – сами понимаете. Химическое производство… Вот девчонки слегка и не в себе. Вы на их чудачества внимания не обращайте. А если что – по шее, не стесняйтесь. Мы не москвички, по всяким мелочам не обижаемся. Меня покойный муж чем только не бивал.

– А что, простите, с ним случилось? – деликатно поинтересовался Василь Васильевич.

– Общее заболевание… в нашем городе мужчины долго не живут. – Похоже, что Зина не была настроена обсуждать эту тему.

– Люди говорят, что она его крысиным ядом опоила. – Девчонки успели уйти вперед, и непонятно было, которая из них сказала это.

– Ты порожняк-то не гони, – спокойно ответила Зина. – Некоторые, в погонах, и поверить могут…

– А вот и наша хавира. – Девчонки остановились перед высоким забором, за которым нельзя было ничего рассмотреть. – Блатхата. – Вы, кобылы, выражайтесь прилично, – цыкнула на них Зина. – Машка, иди вперед. Посадишь кобеля на цепь.

– Которого? – деловито глянула на гостей беленькая девчонка.

Костя, оценивший ее незамысловатую шуточку, рассмеялся, а Василь Васильевич недовольно засопел.

В конце концов калитка, тяжелая, как ворота феодального замка, была открыта, злой косматый пес загнан в будку, и вся компания ввалилась в дом – типичную крестьянскую избу, правда, изнутри убранную и обставленную с мещанскими претензиями.

Из кухни пахло пареным-жареным, а в зале был заранее накрыт праздничный стол, украшенный, кроме всего прочего, батареей разноцветных бутылок.

– У вас как заведено? – осведомилась Зина. – Сначала за стол, а танцы потом? Или наоборот?

– За стол. – Василь Васильевич, успевший похудеть на пустых щах и перловке, непроизвольно облизнулся. – Какие могут быть танцы на пустое брюхо.

– Нажравшись, тоже особо не попляшешь, – заметила черненькая девчонка, очевидно, Глаша. – Мы на своем атомном заводе полсмены пляшем, а полсмены в лежку лежим.

– Садитесь за стол, а я горячее принесу, – распорядилась Зина. – Пусть мужчины пока наливают.

– Что это, интересно, за сорта? – сказал Василь Васильевич, изучая бутылки, у которых отсутствовали не то что пробки, но и этикетки.

– Наши, местные, – ответила беленькая Маша. – Сучок на клюкве, сучок на зверобое, сучок на липовых почках. Ты какой больше любишь?

– Я вообще-то шампанское люблю… – От запаха местных настоек Василь Васильевича перекосило.

– Вот завтра шампанским и опохмелимся, – сказала черненькая Глаша. – Его у нас в кабаках с черного хода продают. С тройной наценкой…

В это время из кухни, таща на ухвате чугунный горшок, вернулась Зина. Горячее блюдо представляло собой натушенный вперемешку ливер – сердце, почки, легкие, сычуг, вымя, хвост. Оказывается, это было национальное мокчанское блюдо, подаваемое на заказ только в лучших городских ресторанах.

– Говядина-то свеженькая. С рынка небось? – накладывая себе лучшие куски, поинтересовался Василь Васильевич.

– С бойни, – ответила Зина. – Позавчера товарняк корову сшиб. А у меня кум на бойне работает. Вот и удружил свеженинки к празднику. Считай что задаром.