Умабий возмущённо засопел, рука его легла на меч. Фарзой довольно погладил золотую пряжку пояса. На ней бог охоты, хитро ухмыляясь, удерживал двух готовых вцепиться друг в друга грифонов. Но Ардагаст, словно не замечая перепалки, спокойно сказал:

— Зачем тебе стрела Абариса, великий царь? Она — ключ от пещеры с Колаксаевыми Плугом и Секирой. Но нет сейчас царя, достойного овладеть ими. Так решили боги на своём совете в Экзампее. Мне дозволено лишь увидеть эти дары. Для того мне и дана стрела.

— Ты не спрашивал богов, когда добывал Чашу! — возразил Фарзой. — А теперь удачи попытаю я. Увидишь, боги будут за меня.

— Ты не знаешь, к чему рвёшься, великий царь, — вмешался Вышата. — Эти дары — фарн, священное счастье царства. В них — сила Огненной Правды, а она выше богов. Сами боги не могут дать или отнять фарн, а могут лишь допустить или не допустить к испытанию. Достойного же выбирает сам фарн. А недостойный может завладеть властью, но не фарном.

Ларишка с насмешливым видом сказала:

— Был в Туране, у восточных скифов, неправедный царь Афрасиаб. Боги спрятали от него фарн на дне моря. Он тогда снял штаны и стал нырять за счастьем. Три раза нырял и ничего не поймал, только ругался хуже Умабия.

За спиной у Фарзоя послышались приглушённые смешки. Вышата с сожалением произнёс:

— Бойся потерять и тот фарн, что имеешь, царь Фарзой! А он у тебя есть, я вижу. Станешь неправду творить — улетит он от тебя соколом, убежит золотым бараном. Только мы, волхвы, и увидим. Помни же: неправедный царь — не царь! — грозно воскликнул волхв, потрясая посохом с трезубцем.

— Больно вы все праведные! — процедил Фарзой. — Гойтосира чтите, зато с Ваю драться не боитесь. А я вот чту Ветер и Меч, Ваю и Ортагна. И вы покоритесь моим богам, если живете в моём царстве! — Царь обнажил меч, с силой всадил его в снег.

— Отдай стрелу, Ардагаст, не ввергай царство в усобицу! — отчаянно воскликнул Инисмей.

— Отдам, если велят Светлые боги. Они выше нас обоих, а выше их Огненная Правда. Без неё царство твоё — Чернобожье! — непреклонно ответил Зореславич.

— Кто тобою правит, царь Фарзой? Богов за тобой не вижу, а вижу беса и чернокнижника! — воскликнул Вышата.

Царь Аорсии махнул рукой, и из-за его спины вышел Валент. На лице некроманта играла снисходительная улыбка.

— Всё служишь Солнцу, Вышата. А я — никому. В этом грязном мире нет бога, достойного того, чтобы истинно мудрый служил ему. А какого духовного совершенства ты мог бы достичь! Какой власти над материей!

— А ты сам сколько добра мог бы сделать людям! Иначе для чего совершенство, власть? — простовато развёл руками волхв.

— Уж конечно не для этого мира, не заслуживающего спасения, и его тупых обитателей. Духовно совершенный — это тот, кого мир не достоин. Разбить столь прекрасный сосуд, чтобы из его черепков поить, — Валент презрительно скривился, — «ближних»? Их дух могут возвысить разве что страдания плоти.

— Твоя-то плоть не страдала ни от труда, ни от голода. Разве только от пресыщения.

— Ошибаешься. Я прошёл суровые испытания, и теперь моё тело равно способно предаваться оргиям и аскезе без ущерба для духовной силы. Пока ты растрачивал себя ради ближних и дальних, я умножал свою духовную мощь.

— Человек ты или бес надменный? — вырвалось у Ларишки. — Только дэвы так презирают людей. А герои и мудрецы людей любят.

— Телом я человек. А духом я выше людей и демонов, героев и богов, ибо стремлюсь выше всех семи небес, к Высшему Свету, которого нет в ваших золотых игрушках. Я сильнее вас, скифы, и сейчас вы в этом убедитесь!

Валент рывком выбросил вперёд руки. Вспыхнул сапфир в серебряном перстне, и словно кокон из мертвенного белого света окутал некроманта. В следующий миг из перстней с топазом и рубином ударили жёлтые и красные молнии. Но на их пути уже встала золотистая завеса, и молнии растеклись по ней, будто вода по стеклу.

В ответ зазвенели колокольчики в клювах орлов на трезубце и большом навершии, и звон их перерос в раскаты грома. Из клювов бронзовых птиц вырывались молнии — и гасли в белом коконе, окружавшем Валента. Ардагаст направил на мага Огненную Чашу, но даже её пламя не могло одолеть силу чар Луны, надёжно защищавших владельца Перстней Зла. Но и силы, которые некромант извлекал из перстней, не могли пробиться сквозь завесу, которую питали добрые силы четырёх сторон света и трёх миров, силы Рода, Матери-Земли и Солнца.