Воды реки расступились от другого берега, обнажив дно. И разбойная рать понеслась во весь опор к спасительному северному берегу. Ардагаст с трудом удержал своих всадников: в тяжёлых доспехах лучше было не соваться между готовыми сомкнуться водяными стенами. Уже стемнело, и преследовать разбойников в ночном лесу не стали. А изрядно уставшим волхвам предстояла сложная работа: разрубить Колесо Смерти, расплавить и обезвредить металл заклятиями. Рубить колесо поручили Пере. Ведь Колесо Балсага некогда одолел Грозный Вождь, а кто походил на Грозового Охотника больше, чем могучий сын Кудыма?

Внимательно оглядев губительное изделие кузнеца, Хилиарх с удивлением проговорил:

— Колесо вращается отдельно от ступицы... Да не обидится на меня никто, но для варвара эта работа слишком сложна. Клянусь Гефестом, здесь не обошлось без эллина!

— Верно. У Корт-Айки в лесах между Обвой и Камой, к северу отсюда, есть потайной городок, а в нём кузница. Двадцать рабов там трудятся, и среди них один грек. Ловкий — ну всё на свете умеет, — сказал Перя.

— Даже фальшивые деньги чеканить. За это он и попал в рабство к кузнецу, — добавила Арванта.

Ещё до полуночи Колесо Смерти было уничтожено. А утром на священном костище на горе запылали костры. Сжигали тела павших в святом бою пермяков. Рядом корчились в пламени чёрные шаманы. После обряда справили пир и воинские состязания. На конях росы одолевали и обгоняли всех, но превзойти воинов пармы в стрельбе из лука не смог никто. А побороть Перю сумел только Вишвамитра, и.то после того, как пермяк изрядно вымотался в поединке с Сигвульфом.

Ларишка и Хилиарх с любопытством и волнением рассматривали серебряные блюда и чаши, висевшие на священной ели. С чеканного серебра глядели эллинские и бактрийские боги и герои. Артемида-лучница, крылатая Хванинда, дарующая победу, Мелеагр и Аталанта перед охотой на Калидонского вепря...

Всё это было одинаково родным и близким для эллина и тохарки, хотя изготовлялись сосуды не в Элладе и не в степи, а в далёкой Бактрии. А поверх дивных изображений рука варвара процарапала фигуры пляшущих шаманов.

— Это блюдо с Аталантой я привезла из Бактрии и подарила святилищу, — пояснила Арванта. — Бурморт ценил греческую работу. Даже жалел, что приходится на блюдах вырезать магические изображения. Он ведь сам бывал на юге... Какой он был добрый и мудрый! Кудым и Перя не любят жрецов, но его всегда уважали.

На пиру Кудым-Ош возбуждённо говорил Ардагасту:

— Прости меня, царь росов! Я, князь, должен был освободить святую гору от разбойников и рабов Куля, а не поднимать на тебя племя. Иди свободно Путём Солнца, а я помогу тебе: дам припасов, тёплой одежды на всё войско, проводников. А сам тем временем разорю берлогу Корт-Айки и покончу с этими медведями в крашеных шкурах. Не нужны мне такие родичи!

— У меня тоже есть родичи, которых лучше не иметь, — вздохнул Зореславич. — Здесь они уже были. Чернобог ведает, куда уже забрались и что ещё натворят на позор нашему племени...

Длинноволосый человек в чёрной с серебром хламиде презрительно усмехнулся, глядя в серебряное зеркало, обрамленное чёрным драконом. Пусть глупый варвар тешится ещё одним подвигом. Добраться до стрелы Абариса он уже не успеет. И вряд ли понимает, сколь могущественные силы противостоят ему. А великая победа, что изменит судьбы мира, одержана здесь, на юге. Шестнадцатый Флавиев легион разбит, Четвёртый Скифский отступает. Дорога на Антиохию открыта. Быстрее отступающих несётся весть о земле, расседавшейся под их ногами, о ядовитом дыме и огненном дожде. Боги — за Нерона! Чародеи Братства Солнца сумели лишь ослабить разбуженные Братством Высшего Света подземные силы, но не одолеть их. Впереди — огромный город, полный безмозглой черни, которую нетрудно возбудить чудесами и знамениями.

А царьку росов скоро будет не до стрелы. Мовшаэль, демон-пройдоха, кое-что вызнал о замыслах той, кого на юге зовут Гекатой Трёхликой, Неодолимой, Владычицей Теней, а на севере — Ягой и, кажется, Йомой.

Дружина Андака и Саузард вышла вниз по Печоре к устью реки Усы. Князь раслравил плечи, вздохнул полной грудью, с наслаждением окинул взглядом простёршееся до горизонта безлесное пространство с разбросанными по нему чахлыми рощицами и поросшими осокой болотами. Всё, кончился утомительный и скучный поход через бескрайние леса.

— Наконец-то снова степь. Или... как там её... тундра.

Царевна раздражённо встряхнула длинными чёрными волосами:

— Наконец-то! Как я с тобой намучилась в этих лесах! Всё время следи, чтобы ни ты, ни воины не заводились со всякими удмуртами, пермяками... Это же не степь: налетел, потешил душу и скрылся. Нам ещё назад идти через эти дебри. Нет, не выйдет из тебя царя!

— Хочешь сказать, из Ардагаста уже вышел? — невозмутимо улыбнулся Андак. — Он со всеми в лесу поладит. Потому что сам такой же лесной медведь. Может быть, он тебе уже нравится больше меня?