Шрифт:
– Так значит говорите, герр Келлер, на вас напали английские пираты, а вы от них отбились?
– Да, герр Бенгтсон.
– А почему же, в таком случае, вы не пошли в Роттердам, куда изначально направлялись? Ведь он гораздо ближе Гамбурга, и вы бы уже давно были на месте?
– У меня был разговор с капитаном после выхода из Виллемстада. Часть груза все равно предназначена для доставки в Гамбург. Вот я и решил изменить очередность портов. Поскольку мне и моим товарищам нужно попасть именно в Гамбург. А здесь голландская Вест-Индская Компания пришлет нового капитана. В конце концов, пусть скажут спасибо, что им вообще корабль и груз сохранили. Да и крюк с заходом в Гамбург не такой уж и большой.
– Возможно, возможно...
Лейтенант Бенгтсон утратил интерес к разговору, и занялся осмотром корабля. Шведы уже вовсю хозяйничали на "Утрехте", но по-прежнему держали под наблюдением его команду, никому не позволяя покинуть шкафут. Трюм был уже открыт, и оттуда доносились радостные возгласы. Судя по пристальному вниманию охраны Келлер понял, что дело принимает скверный оборот. Это подтвердил боцман Ленартс, стоявший рядом, и побормотавший вполголоса.
– Плохо дело, герр капитан. Они заинтересовались грузом и говорят, что им он гораздо нужнее.
– Вы знаете шведский язык?
– Не очень хорошо. Но понять, о чем речь, могу.
– Будьте наготове...
Между тем, шведы добрались до кают. И когда на палубе снова показался довольный лейтенант Бенгтсон, держа в руках шкатулку с драгоценностями, Келлер утратил последнюю надежду решить дело миром.
– Значит говорите, капитан и все помощники погибли в бою с английскими пиратами, а Вы стали капитаном, герр Келлер? А ваши товарищи, которые также были пассажирами, стали вахтенными офицерами?
– Именно так, герр Бенгстон.
– А мне кажется, что Вы и ваши подельники сами убили капитана, чтобы завладеть кораблем. Вы все арестованы по обвинению в пиратстве. Корабль задержан и будет отведен в порт Швеции, где вами займется суд. Сдайте шпагу.
Ну, вот и все... Ты сделал свой выбор... Келлер изобразил испуг на лице, и стал снимать шпагу, лишь попросив.
– Герр Бенгтсон, повторите ваш приказ на голландском, чтобы команда поняла. Они не знают германского языка.
Шведский офицер, заинтригованный блеском камней, не заметил подвоха, и стал повторять по-голландски. Но договорить не успел. Келлер уронил шпагу, и тут же выхватил "Парабеллум" из-за отворота камзола, открыв огонь по стоявшей перед ними охране. Это было настолько неожиданно, что шведы в первый момент растерялись. А когда очнулись, уже вовсю грохотали выстрелы четверых его товарищей. Это сразу же внесло сумятицу в ряды подданных его величества короля Швеции. Келлер в полной мере воспользовался внезапностью и техническим превосходством в вооружении. Но и сами голландцы не остались в стороне, бросившись на противника. Бой сразу же превратился в свалку, в которой шведам не могли помочь пушки "Астрильд", и длинные тяжелые мушкеты. Разве что в качестве дубины. В ход пошло холодное оружие и пистолеты. Но шведов было много... Слишком много...
Келлер действовал, как боевой автомат, уничтожая противника. Он сменил уже второй магазин в пистолете, как неожиданно понял, что вокруг стоит тишина, нарушаемая лишь криками и стонами раненых. "Утрехт" и "Астрильд" мерно покачивались на небольшой балтийской волне, соприкасаясь бортами, и поскрипывая такелажем. Вся палуба "Утрехта" была залита кровью, и на ней вповалку лежали убитые и раненые, мало отличающиеся от убитых. Рядом с ним стояли восемь человек. Двое с "Парабеллумами", и шесть с окровавленными саблями. Это были все, кто уцелел в жестоком абордажном бою. Экипаж "Утрехта" одержал победу, но она оказалась пирровой...
Молчание нарушил лейтенант Энссен.
– Все, герр капитан... Шведы закончились. Не знаю, может быть кто-то прячется на борту "Астрильд". Мы еще не проверяли.
– А где доктор и капитан-лейтенант Фрезе?!
– Погибли. Это все, кто остался.
– Погибли?! Вы уверены?!
– Да. Увы, герр капитан...
Келлер окинул взглядом то, что осталось от некогда многочисленного экипажа "Утрехта". Перед ним стояли лейтенанты Энссен и Шмарц, боцман Ленартс и пятеро голландских матросов, которые смотрели на них, не скрывая своего восхищения. Боцман обвел саблей картину на палубе, и изрек.
– Вы совершили настоящее чудо, герр капитан. Если бы не вы и ваше оружие, всем бы нам конец. Шведы бы никого живыми не выпустили.
– Но теперь совсем другой расклад, герр Ленартс. Об "Утрехте" придется забыть. Мы не сможем скрыть эту историю по приходу в Гамбург. А шведы разбираться не будут, и сделают крайними именно нас, обвинив в нападении на их военный корабль. Да и власти Гамбурга не станут из-за нас портить отношения со шведами.
– И что нам теперь делать?