— Имя… — прошелестели все разом, как ветра дуновение.

— Дьярви! — выдохнула Альба.

И враз ударила по ушам тишина, замерло вокруг всякое движение, колдовской хоровод словно рассыпался…. но не успела девушка от испуга и глазом моргнуть, как снова всё на свои места вернулось, только ведьмы не кружили уже, зато смеялись веселее и громче прежнего. Вот только от веселья этого по коже мороз бежал и дыхание сбивалось. Стояла девушка и от страха едва на ногах держалась. А ну как откажут или оплату назначат такую, что не по силе ей будет. Да и много ли возьмешь с того, у кого и нет ничего. Вот как велят сейчас домой возвращаться, да и оставят ее здесь одну в темноте.

— А ведь и Он хранит тебя, красавица. Чую я это, — тряхнула медной гривой ведьма, — потому ничего и взять с тебя не сможем.

— Не сможем, — согласилась другая, — пока сама не отдашь.

Растерлась девушка, всплеснула руками: нет у нее ничего такого примечательного. Ни силой, ни способностями дивными, ни богатством боги ее не наградили. Только малая жемчужина снова блеснула в свете луны.

Замерли ведьмы.

— Но ведь то дешевая безделица совсем… — догадалась и удивилась вдруг девушка, — неужели порадует она вас?

Молчали коварные создания гор, не кружили больше, не смеялись, отступали все дальше, словно таяли, вот-вот исчезнут совсем.

Сняла Альба с руки свое единственное сокровище, поспешно протянула на дрожащей ладони.

— Вот все, чем могу вас отблагодарить, дивные реады! Кроме этого только жизнь мою забрать сможете. Более и нет ничего.

— Зачем же нам жизнь твоя? — послышался словно издалека серебряный голос. — Нам и своей достаточно! Пусть наградой нам будет то, что в руке несешь! Если, конечно, донести сумеешь…

— Ждем тебя. Поднимайся к нам, гостьей будешь.

Смотрела девушка ввысь на неприступные каменные стены Великана, смотрела, как теряется его вершина в ночных облаках, как светят среди них тусклые ледяные звезды. Слышала, как затихали в этой вышине голоса. А может, и не голоса вовсе, может, то ветер шелестел?

— Велика и страшна сила желаний! Просьб исполненных не изменишь, слов сказанных, назад не возьмешь! Хорошо подумай, девушка… думай!

И она пошла. Терять уже нечего. Пусть сердце от страха едва бьется, да ведь ноги-то молодые, крепкие, коли позволят Боги — увидит она мир с небывалой высоты, а дальше —будь что будет.

Чтобы волны морские были к нему ласковы, чтоб не подстерегала в них смерть лютая. Чтоб не смогли застать врасплох враги коварные, а дорога к дому была легка и светла. Чтоб не касались тела его ни свинец тяжелый, ни сталь острая. Чтоб возвращался он всегда в родную гавань целый и невредимый!

А волны пели свои песни, перекатывались, играли. Ночь ласково касалась теплым ветерком, словно шалью пуховой гладила. Прощально улыбались звезды с невероятно красивого неба, подмигивали и гасли. Смотреть — не насмотреться! Кто же умудряется такими нежными красками расписывать утренний мир вокруг?!

Открыл глаза Варстан. По привычке воинской тут же на ногах оказался и потом только огляделся, прогоняя сон. Первый раз в жизни с ним такое. Кажется, только что на полночную луну смотрел, да девичью байку слушал, а теперь уж расцвечивается небо алой зарей, а он, позабыв обо всем, мирно спит на жесткой лавке, словно на перине пуховой. А может не сон то был — морок колдовской? От чего так ярко и реально видел он все? Словно сам был на давно не существующей городской пристани, словно сам плясал у ведьминого костра на вершине мира. Бился бок о бок с отважным адмиралом… или сам был им — Дьярви? Ну, тогда и с Альбой он был, там, на неприветливых ночных уступах?

Бирты давно уже не было рядом, не слышался ее звонкий голос, напевающий старую легенду, но Варстан откуда-то и так знал, чем она должна закончиться.

Знал, что не зря так захотели получить реады малую жемчужину с запястья девушки. Знал, что пообещал молодой рыбацкий сын в обмен на защиту и свою удачу, в обмен на Их любовь – до конца жизни свой принадлежать только Им. Не каждому горные девы такое предлагают, видимо, и вправду очень он им приглянулся, за красоту, за смелость отчаянную, за драгоценности заморские. Да только сдержать обещание оказалось не так -то просто. Понимал Дьярви, что с каждым разом все сильнее сжимается сердце, когда приходилось проходить мимо такой родной, с детства дорогой соседки. Всю эту невысказанную любовь и таил в себе маленький белый камешек, что люди называют жемчугом, стал он и талисманом, и оберегом на девичьей руке, никому не давал ее в обиду, пока не сняла, пока не отдала…

Ох, и разгневались горные ведьмы, когда имя услыхали, когда поняли, что адмирал их всё это время сердцем своим был не с ними. Отдал он его глупой смертной девчонке, и с каждым годом все тяжелее было у него на душе.

Знал Варстан и то, что однажды поднявшись, уже не спускалась с гор храбрая Альба. Утром только увидел весь городок, как покрылись искристым снегом далекие вершины. Увидели — удивились. Даже в эти северные места не заглядывала так рано зима. А, может, не снег то был? С самых вершин сбегали по неуютным камням и скудной сухой земле ослепительно белые цветы. Стремились они вниз к морю, к обрывистому берегу, откуда был виден и городок, и причал, куда заходили все корабли. Может, по случайности, а может, догадался кто — но дивный тот белоснежный цветок люди с тех пор так и называют Альбой.