Заканчиваю письмо и с нетерпением жду твоего ответа. Передавай от меня привет всем, кто еще поддерживает старые связи, особенно Юрке и Кормышову. Он все еще на прежнем месте? Надеюсь, что нет, и в его жизни началась белая полоса.

Прощаюсь и целую.

Твоя Л "

Я дочитала письмо и продолжала бессмысленно смотреть в этот лист. Сейчас передо мной распахнулась целая жизнь, о которой я ничего не знала, и которая уместилась в одном письме. Бабушка никогда не рассказывала об этой подруге, никогда не говорила, что поддерживает с кем-то общение. В письме идет речь о Юре и Кормышове. Кто такой последний, было непонятно, но Юра - это, конечно же, наш профессор Афанасьев.

Уже собираясь вернуть письмо на место, я вдруг снова поднесла его к лицу. Взгляд упал на подпись. Я стремительно перевернула конверт, и новый вопрос поселился в моей голове. Почему конверт надписан именем Варвары Каревой, а в подписи стоит скромная Л.? И кто вообще эта женщина?

Я перестала что-либо понимать. Почему бабушка скрывала все это? Видимо, на это были причины, и мне не стоит лезть в дела бабушки. Я попросту не имею на это право.

Итак, мои сборы закончены. Закрыв все ящики, я бросила в сумку мячик и бутафорскую кость Зевса, потом забрала с кухни его миску и решила уходить.

***

Надев на Зевса поводок, я перекинула сумку через плечо, и мы вышли на улицу. Дома тонули во влажном вечернем воздухе, и в некоторых окнах уже зажегся свет. Мы двигались через дворы. Зевс все время пытался поиграть с мячом или палкой, если таковые попадались на его пути. Погода напоминала разлюбившую женщину, - днем еще согревала солнечным теплом, но по вечерам неумолимо напоминала о приближающихся холодах и первых заморозках.

У самого подъезда Зевс вдруг принялся настойчиво тянуть поводок на себя, убегая куда-то. Сперва я, пытаясь отыскать ключи, не понимала, что он делает. Но после, когда рядом кто-то засмеялся и обнял меня за плечи, я почувствовала родной запах отца.

– Вот так, растишь дочь, а она не здоровается!
– воскликнул он, и Зевс радостно запрыгал у наших ног. В руках отец нес свой рабочий портфель и какой-то пакет. Он возвращался с фирмы, и мы вот так неожиданно столкнулись с ним у подъезда.

– Ну, что, боец, как на фронтах?
– спросил папа, когда мы вошли в подъезд, и он вызвал лифт.

– Взяла пленного, - сообщила я, кивнув на Зевса. Настроение по-прежнему было паршивым, но присутствие отца меня успокаивало.

– Ну-ка дай сумку... Ого!
– папа снял с плеча мою поклажу, которая была весьма легкой.
– Вот это мы тягаем! А говорят слабый пол, слабый пол...

Я засмеялась над тем, как отец передразнил всех женщин. Он бывал очень забавным, когда хотел. Мы приблизились к квартире, папа открыл дверь, и первым в коридор с лаем ворвался Зевс.

– Ну, не надо так, чего нос повесила?
– отец потрепал меня по плечу, и мы пошли в зал, чтобы положить свои вещи.

– Пап, вдруг с бабушкой что-то серьезное?
– спросила я.
– Мама не разрешила сегодня приходить, я переживаю...

– А вот не надо!
– авторитетно заявил отец и отправился мыть руки.
– Твоя бабушка так просто не сдастся, ты же знаешь. Врачи ее быстро на ноги поставят, будет бегать как новенькая!

Я смотрела, как папа, сняв очки, умывает лицо холодной водой, и мне тоже захотелось смыть с себя этот день. Сказав, что ждет меня на кухне, папа ушел, и вскоре я присоединилась к нему. Он уже достал из принесенной мною сумки миску Зевса и пакет с кормом и сейчас обустраивал новое место кормежки для питомца.

– Ты голодный?
– спросила я, чтобы накрыть к ужину.

– Не, я в буфете поздно пообедал, не хочу ничего, - отказался папа и принялся трепать подбородок бигля, который, едва услышав звук насыпающегося корма, тут же прибежал в кухню.
– А ты?

– Я у бабушки поела.

– Вот отлично!
– отец поставил на стол принесенный с собой пакет.
– Значит, сейчас будем готовить мой любимый салат!

Я засмеялась. Отец любил так подшучивать надо мной. К примеру, когда в детстве по выходным я ждала начала "Тимона и Пумбы", папа начинал ребячиться и говорить, что сейчас начнется его любимый мультик. Вот и теперь под этим шифром имелся в виду мой любимый салат.

– Для него нужны грибы и фасоль, - сказала я.

– Вот тебе заявка!
– отец принялся озадаченно поправлять очки, из чего я поняла, что он продолжает комедию.
– А это может сгодиться?

С этими словами он достал из пакета коробочку шампиньонов, консервированную банку фасоли и много разных вкусностей.

– Пап, ты лучший!
– засмеялась я. Мне представилось, как после работы отец ходил по магазину и, думая о нас с мамой, выбирал, чем бы хоть немного поднять нам настроение. Эта его забота было важнее всего на свете.