Шрифт:
– Обидно не это, а то, что мы смотрим, его не в кинотеатре, а являемся главным исполнителем мужской роли.
– Первый раз за сегодняшний день ты родил умную мысль.
– И вовсе не первый.
– Не будем торговаться – мы не на базаре.
Еще некоторое время, пока я в таком же духе дуэтом размышлял о превратностях судьбы, глашатай безостановочно читал о бескорыстной любви народа к своему королю, о восхищении его мудрым правлением и четким курсом во внешней и внутренней политике, о безусловных заслугах перед народом, государством и т. д. и т. п. Все это сопровождалось таким потоком возвышенных эпитетов и сравнений [64] , что меня начало по-настоящему мутить от этого вымученного маразма.
64
Вроде таких, например: «Затмевая светом своей мудрости солнце» или «Любя свой народ, как родных детей».
Но, к счастью, все когда-нибудь кончается, и эти восхваления не послужили исключением из правил. Словом, они иссякли. Билли подтолкнул меня, намекая, что пора действовать, и я понял – сейчас или никогда. Мой звездный час настал.
Медлить было нельзя, поэтому, собравшись, подтянувшись, развернув плечи и выпятив грудь, я твердым шагом, с высоко поднятой головой и гордой осанкой, как и положено держаться настоящему герою, важно прошествовал к королевской ложе, совершенно добровольно ступив на дорогу, ведущую к бесславному, неизбежному и ужасному концу.
Мои маневры были замечены не только королевским окружением, но и на трибунах. В одно мгновение над ареной почти осязаемо повисла гробовая тишина. Стало так тихо, что я услышал, как гулко бьется мое сердце.
БУХ... БУХ... БУХ-БУХ... БУХ...
Несколько десятков тысяч пар глаз впились в меня, так что я, моментально перевоплотившись [65] , почувствовал себя лабораторной крысой, которую прогрессивные двигатели науки, они же ученые-экспериментаторы, собираются умертвить наиболее болезненным способом, но еще не выбрали, как это сделать посподручней. Ощущение было не самое приятное, но, чтобы соответствовать имиджу «звезды», надо было держаться достойно. Что я и попытался сделать.
65
Талант есть талант, этого у меня не отнять.
Преодолев несколько десятков метров, ставших для моей неподготовленной психики серьезным испытанием, я достаточно близко подошел к королевской ложе, чтобы рассмотреть короля, которого сегодня все так наперебой хвалили. Король оказался пожилым жестким человеком с холодными безжалостными глазами и улыбкой как у папы Карло – в тот момент, когда после неудачного дня он подкарауливает несчастную крысу Шушару, коварно затаившись у входа в ее крысиное логово с кувалдой в руках и единственной целью сократить поголовье грызунов на одну единицу. Одним словом, неприятная личность, чтобы не сказать больше. Рассмотрел я и его будущую жену, которая вообще не нуждалась в рекламе, потому что была молодой красивой девушкой не старше восемнадцати лет, вполне достойной роли не только принцессы, но даже самой королевы.
– Стремление идеализировать женщину в момент смертельной опасности есть закономерное явление, обусловленное биологической природой человеческого организма, стремящегося...
– Я тебя прибью!!!
– Ты не либерал.
– Ах ты, подлая скотина!
– Да вообще-то она мне тоже нравится...
– Ну почему все красивые женщины постоянно достаются негодяям вроде этого Фромпа, – с горечью подумал я.
– Наверное, потому, что обычно у них бывает или власть, или деньги, или все это вместе взятое, – вздохнуло мое подсознание.
– У меня тоже бывали деньги, – возразил я.
– Бывали деньги??? Ты имеешь в виду те триста двадцать восемь долларов, накопленные за два с половиной года путем жестоких лишений и спущенные тобой за один вечер на эту глупую куклу Вивьен из параллельного класса??? [66]
– Это была ошибка...
– А кто этого не знал? Я ведь пытался образумить тебя, но тщетно.
– Тебе не кажется, – оборвал его я, – что сейчас не самое удачное время вспоминать ошибки молодости и кудахтать, как глупая наседка, посыпая голову пеплом?
66
Он всегда любил бить ниже пояса – подлая личность.
– Ну конечно, мой принц, ты абсолютно прав. Забирай эту милую девочку, сажай ее на белого коня и увози в свое родовое поместье на трех холмах.
– А вот этого тебе не следовало говорить. – Я начинал закипать.
– А тебе следовало в свое время себя вести прилично, как положено хорошему мальчику, и слушаться маминых советов, – протянул он печально. – Возможно, тогда мы бы сейчас не выступали на этой помойке в качестве свежего пушечного мяса, а спокойно сидели бы дома и пили чай со свежими плюшками.
С какой стороны ни посмотри, он был прав, поэтому не оставалось ничего иного, как признать свое поражение.
Мое молчание или, вернее сказать, бессовестное пожирание глазами принцессы на фоне грустных размышлений, перерастающих в легкую шизофреническую перепалку одной половины мозга с другой, вылилось в несколько затянувшуюся паузу, которую бесцеремонно оборвал старина Фромп.
– Мы дозволяем говорить тебе, свершающему подвиги во имя своего короля, – начал он.
Нет, вы обратили внимание на наглость этого негодяя? Он, видите ли, дозволяет мне говорить, как будто до этого момента я молчал исключительно из благоговейного трепета перед его богоподобной личностью.