— Тогда будет даже вкуснее. — засмеялся Генрих.

— А что? — с удивлением спросил Гартун, рот которого был весь перепачкан жиром. — Они хоть и иметь привкус, весьма съедобны.

— Эти морды! — продолжала Люси. — Этот мерзкий писк и слюнявая пасть! Феее! Этот запах.

— Но брамины тоже не парфюмом пахнут. — посмеивалась Лэсси.

— Да, но они всё же не мерзкие на вкус. И на вид. Добрые и милые мордашки. Они более… Как это сказать… Благородные!

— Ну кто бы спорил. — продолжала Лэсси, после очередной ложки похлёбки. — А мне в пути не раз доводилось есть крыс. Поверь мне подруга, вот это настоящая гадость! — все поддержали Лэсси дружным смехом, все кроме вновь удивившегося Гартуна. — И мерзкий привкус есть, и мясо паршивое, не жуётся, и сама мысль о том, что ты ешь. Бррр. — её передёрнуло от мурашек пробежавших по спине. — Но приходилось есть, иначе никак. А однажды, когда я не ела пять дней, я так была рада крысиному мясу.

— Крысы грязные. — скривил лицо Генрих. — А состав мяса зависит от того, что существо ест, а крысы часто едят всякое дерьмо. Но когда мы в плену были, нам «подавали» изысканные блюда из тараканов!

— Ага! — продолжала Лэсси. — Ты конечно прости, но тебе девушки хоть иногда что-то приносили, а нам с Гарти вообще плохо было. Правда они и забирали у тебя не мало.

— Ну, — заулыбался Генрих. — кто-то бы сказал, что мне в двойне повезло.

Лэсси слегка хихикнула в ответ:

— Ты не подумай, что я подсматривала, но по твоему лицу нельзя было сказать, что тебе очень уж нравилось.

— Просто я не привык к такому. — говорил задумчиво Генрих. — Просто там, у меня дома, там всё было не так. Я не хочу хвастаться, но там у меня было много женщин. Я тогда был совсем другой. Никогда не думал, что могу быть таким как сейчас. Теперь и самому не вериться, какой я был.

Со стороны было очень заметно, как помрачнел Генрих, он всегда казался спокойным и даже флегматичным, но сейчас ощущалась боль, что затаилась в его сердце. Но внезапно он сам отогнал свою мрачность, ощутив как её заметили, и одарив всех вокруг своей харизматичной улыбкой в старом, адвокатском стиле, сказал:

— У меня есть идея. — он встал, и подошёл к своей дорожной сумке, и продолжил говорить, возясь с ней. — Вы не подумайте плохо, просто я посчитал, что оно окажется полезным.

Генрих достал из сумки широкую и длинную, стеклянную бутылку овальной формы, наполненную мутноватой жидкостью больше чем на половину. Своей формой бутылка не была похожа ни на что, что доводилось видеть Биллу, словно она была сделана недавно уже современными руками.

— Похоже, — говорил Генрих, смотря на содержимое бутылки, и встряхивал его, — это они сами сделали. Я решил забрать, подобные штуки очень полезны в пути.

— Ага. — проговорила Лэсси с набитым ртом. — Говорят, Башенные свой самогон из редкостной гадости делают.

— В любом случае, — продолжал Генрих, — алкоголь усиливает аппетит.

Генрих налил немного в один из стеклянных стаканов и протянул его Люси.

— А значит, сейчас он очень вам кстати, мадам.

Люси слегка улыбнулась, хотела вначале отказаться, но потом решила попробовать. Пока она решалась, Генрих налил и остальным членам отряда, в их посуду. По очереди они практически залпом выпивали свою порцию, изрядно кривя лица, а Гартун даже закашлялся, словно выпил жидкого пламени. Не прошло и минуты, как у Люси закружилась голова, но стало как-то легче. Большую часть времени они молчали, иногда перекидывались короткими фразами, добавляли себе кротокрысовой похлёбки и самогона. Люси даже не заметила, как окончательно скрылось солнце, исчезли последние остатки светлого дня, и всё небо словно укрылось звёздами. Путники накрылись покрывалами, внутри всё было приятно согрето костром, пищей и алкоголем, а опьянение веселило. В тот момент, наверное каждый из них ощущал себя счастливым, и что важно свободным. Они не думали, что вокруг них смертельно опасный мир, в тот момент им казалось, что всё хорошо и жизнь прекрасна, казалось, что они обрели нечто, что давно искали, нечто необъяснимое и необычное, пришедшее из другого мира. Хотя возможно всё дело было в самом самогоне, ведь в нём хватало разных токсичных веществ. Последнее, что помнила Люси, это как ей было тепло, легко и хорошо, как она посмеивалась над неуверенными шутками, которые в основном озвучивали Лэсси и Генрих, два самых «болтливых» члена отряда, помнила, как рядом пригрелся и заснул Чуба, изменив даже своему хозяину, и лицо Гартуна, которому, похоже, было особенно хорошо. А потом она заснула, очень давно она так хорошо не спала.

Люси с трудом заставила себя открыть глаза, она хорошо выспалась, быть может даже слишком хорошо, и чувствовала себя хотя и бодрой, но какой-то очень ленивой. Её немного тошнило, дело не доходило до рвоты, но состояние похмелья было ощутимым и не приятным. Она заметила ворочающегося Генриха, Лэсси, которая кипятила воду, и вдали Гартуна, который стоял на четвереньках, его выворачивало на изнанку, и похоже уже не в первый раз. Рядом с ним весело лаял Чуба, а его хозяин рылся в оружии, словно искал что-то подходящее. Люси несколько раз пыталась встать, но воли для этого действия ей не хватало, и она продолжала нежиться в своей жестковатой, походной кровати. В какой-то момент Билл начал двигаться в её сторону, от чего девушка почувствовала неконтролируемое волнение, попыталась привстать, но Билл успел дойти прежде, чем девушка успела подняться. Билл улыбался, а через несколько секунд протянул ей флягу с водой.

— Как ты себя чувствуешь? Опасное пойло предоставил нам Генрих.

Только после первого глотка Люси ощутила свою сильную жажду, насытившись водой, она начала говорить в ответ:

— Ну. Я девочка не хилая, справлюсь с каким-то там пойлом. — отвечала Люси и улыбалась.

— Ну. Гартун вон тоже парень совсем не хилый.

Билл взглядом указал на Гартуна, который продолжал стоять на четвереньках терзаемый рвотными позывами, а рядом с ним радостно прыгал и лаял Чуба, которому почему-то казалось, что Гарутн с ним играет.

— Уходить вон! Ходить вон! — кричал Гартун на пса, но Чуба от этого становился только игривее.

— Наверное, они там у себя такого не пьют. — сказала Люси, и посмотрела куда-то вдаль, она избегала долгих взглядов с глазами рейнджера. — Он привыкнет. Или совсем перестанет. — сказала она и они вместе с Биллом слегка хихикнули.

— Послушай Люси. Я хотел у тебя одолжить твою винтовку, только на пару часов. Хочу сходить на охоту, пока мы будем собираться. Я тут нашёл одно хорошее оружие, штурмовая винтовка с калибром 7,62, убойная вещь, но кто-то угодил пулей прямо в неё, понадобиться время, что бы её подлатать.