Хуже всего мне приходилось, когда я застревала между ними. Я видела как Деус смеялся надо мной, когда отпиливал мой ПипБак своим пенисом-болгаркой. Смотрительница напомнила мне, что я, в конце концов, была пони разового применения. Маленькая оранжевая пони статуэтка сказала, что только она может помочь. Я должна встать и стать сильной самостоятельно. Я ощущала, как очки плавились на моём лице и покрывали мои щеки разбитым стеклом. Отрезанная голова Скудл лежала рядом со мной и тихо нашёптывала мне раз за разом:

— Пони из Стойла, вечно вы ничего не знаете. Ничего не трогай!

Всё это время П-21 ухаживал за мной. Он исчезал на многие часы, и, честно говоря, в мою голову закрадывались мысли о том, что он умер или просто бросил меня в этой лачуге. Я не понимала, почему он впустую тратил и всё еще тратит на меня время. Не было слышно стенаний и жалоб, и жеребец больше и слова не проронил о событиях в могильнике.

Когда я пришла в сознание, чувствуя себя так, словно была засорившимся туалетом, первым делом я увидела спрайт-бота, парящего перед моим лицом. Наблюдатель прочистил горло:

— Итак, это он?

Я осторожно подняла голову. Спрайт-бот не превратился в монстра, который пожирает лица.

— Наблюдатель?

— Да, это я. А что насчет тебя, Блекджек? Это он и есть? Тот момент, когда Пустошь ломает тебя? — Спрайт-бот выглядел особенно торжественно, паря возле меня.

Я осторожно приподнялась и прикрыла лицо копытами.

— Я облажалась, Наблюдатель.

— Ты не первая. И, если я не ошибаюсь, ты облажалась, но по твоей вине погибла всего одна кобылка. Я знаю пони, из-за ошибки которых погибли миллионы. Так что на фоне других ты просто переоцениваешь себя.

Медленно я отняла копыта от лица, дабы взглянуть на маленький механизм, который продолжил:

— Так что спрошу ещё раз: Это и есть он? Ты просто пони, которая испытывает жалость к себе и корит себя за ошибки, или нет? Потому что если это так, то я покину тебя. Я не смогу помочь тебе. Ты не сможешь помочь никому.

Казалось, справиться с этим было не так уж и сложно. Но когда я села на край, я не могла сдержать улыбки, чёрт меня дери. От меня несло рвотой, дерьмом, кровью и отчаяньем, но я чувствовала как уголки моих губ непроизвольно потянулись вверх, когда я взглянула на бота.

— Ты ведь тоже в своё время облажался по крупному, правда ведь, Наблюдатель?

Последовала долгая пауза, и я подумала, не могли ли мои слова задеть его так сильно, что он решит умыть копыта.

— Да, облажался.

— Из-за твоей неудачи умирал кто-нибудь, кто не заслуживал этого?

Повисла тишина, и я знала, что он не ответит. Он и не обязан. Около минуты я сидела и смотрела на свои копыта.

— Я так гордилась, что спасла девочек от тех рейдеров. А сейчас…

Я закрыла глаза и стиснула зубы. Это было бы так просто — сдаться. Опустить копыта. Сбросить карты. Без выдержки ты никогда не обанкротишься, но и никогда не достигнешь большего. Я открыла глаза, посмотрела прямо на спрайт-бота. Интересно, какое выражение лица сейчас у Наблюдателя. Наконец, я тихо спросила:

— Итак, что мне делать?

— Ты будешь делать всё возможное чтобы исправить свою ошибку, зная, что чувство вины никогда не покинет тебя. Ты посвятишь себя тому, чтобы каждую секунду пытаться стать лучше, несмотря на то, что этого никогда не будет достаточно. И каждый раз, делая доброе дело, ты будешь надеяться, что, когда твоя жизнь подойдет к концу, ты подберешься достаточно близко к тому, чтобы чтобы искупить свою вину.

Наблюдатель говорил так чётко и правдиво, что я не могла сдержать улыбку и слёзы одновременно.

— Что ж, звучит как план, — прошептала я. — С чего мне начать?

Как оказалось, начать мне следовало с того, чтобы подняться со своего грязного матраса и заняться поисками Антирадина, прежде, чем я помру прямо там или отращу вторую голову. Хотя последнее и означало возможное появление у меня ещё одного мозга, всё же это было совсем не то, чего я могла бы ждать с нетерпением. К счастью, Наблюдателю был известен возможный источник пополнения наших запасов антирадиационных препаратов. Это был разбившийся небесный фургон, перевозивший груз, предназначавшийся для Министерства Мира. Его ещё не успели разграбить, и причина этому была довольно проста.

— Эти отвратительные рептилии, — прошептала я, глядя на озеро, окружённое высохшими деревьями и густым бурьяном. В небольшом затоне располагался островок, связанный с берегом полусгнившим мостом. Я едва могла разглядеть перевёрнутый небесный фургон, почти полностью похороненный в обломках беседки. П-21 и я укрылись в развалинах небольшого домика, стоявшего почти у самой воды. На карте моего ПипБака высветилось название: «Озеро Макинтош».

У меня не было ни единой догадки, что это были за рептилии. Но я не сомневалась, что если я положу хоть кусочек их останков в свою сумку, ПипБак даст мне ответ. Даже несмотря на то, что П-21 ограничил мой арсенал шестью патронами для винтовки и стольким же количеством для дробовика, мне просто необходимо было сделать это.