В один прекрасный день рыцарь пригласил к себе в замок, доставшийся по наследству, весь королевский двор на охоту. Ну, что это такое, рассказывать не надо. Пиры с утра до ночи, и самое главное на этой охоте - не оказаться случайно за пределами замка, а то ведь ненароком и потеряться можно. Для зверья всякого - самое безопасное время. А наш рыцарь, он все больше примечает. Наконец, улучил, как ему казалось, самый подходящий момент и...

Посреди ночи вдруг раздался истошный крик: "Пожар! Горим!" И вправду, все припасы рыцарские, как-то разом занялись. Дым по коридорам, языки пламени кое-где, суета, толкотня, бестолковость... На счастье, все двери открытыми оказались, даже решетка поднята, а мост опущен. С одной стороны - тяга лучше, с другой - убегать способнее, ничего ломать не надо. Но, поскольку о пожаре не было объявлено заранее, каждый спасается, как может, то есть неорганизованно. Кроме нашего рыцаря. Который, как только дымом все заволокло, не медля ворвался в королевскую опочивальню, подхватил королеву на руки, - и наутек. Бежит, прижимая свое сокровище к груди, шепчет слова ласковые, целует, в любви признается, как мечтал о ней днем и ночью, как теперь похитит ее, ненаглядную, увезет в даль заморскую, и будут они жить-поживать, добра наживать... Ну, естественно, по адресу короля тоже много чего наговорил. И что не пара ей совершенно, и что старый, и характером скверный, и только об себе и думает, в отличие от него, который... И так далее, и тому подобное. А королева, видно, с ним полностью согласная, потому как привалилась и слушает, не перебивая, только сладенько так вздыхает.

Вынес он свою возлюбленную, значит, подземным ходом на другую сторону рва, где у него уже и лошади были приготовлены, для побега. Дым, правда, уже и сюда добрался, ничего не видать. Он ведь, как вы уже поняли, сам пожар устроил, чтобы королеву похитить. Однако, чтобы никто не пострадал, сено с соломой водой полил, чтоб не шибко полыхнуло, оттого и дыму много. И вот бегает он по лесу, туда и сюда, лошадей ищет, а те как сквозь землю провалились. Долго метался, пока не нашел. Принялся королеву на лошадь сажать, а та все время с седла соскальзывает, - надышалась, наверное, или испугалась сильно, в обморок хлопнулась. Возился-возился, тут ветерок потянул. Развеялся дым, и обнаружилось, что рыцарь дверью ошибся и утащил не королеву, а короля. И тот вовсе не в обмороке, а просто-напросто спит...

– И чем закончилась эта история?
– наконец, не выдержал сэр Ланселот, поскольку Рамус замолчал.

– Не знаю. Кто-то говорил, что рыцарь был вынужден спешно покинуть королевство, опасаясь монаршего гнева. Другие - что он повторил попытку со своим вторым замком, и на этот раз успешно. А третьи - что да, повторил, но с прежним результатом... Во всяком случае, поскольку этой истории лет двести, можно с уверенностью сказать только одно - рыцарь умер.

– Наверное, от несчастной любви, - заметил сэр Ланселот.

– Не иначе, - согласился Рамус.

– А королем быть хорошо, - без всякого перехода сказал рыцарь.

– Безусловно, - подтвердил Рамус.
– Мне вот про одного короля рассказывали. Обычный король, ничем особым не выделявшийся, за исключением того, что когда отправлялся на войну, непременно терпел поражения. Причем не от того, что был неприспособлен к стратегии и тактике, а исключительно по вине какого-нибудь, прямо скажем, дурацкого обстоятельства. В чем ему повезло, так это в том, что он воевал с маврами, которые, как известно несравненно образованнее сарацинов...

– По мне: хрен редьки не слаще, - буркнул в этот момент сэр Ланселот.

– ...и каждый раз, получив соответствующий выкуп, отправляли незадачливого воителя с его войском восвояси. Ну, тот, вернувшись, денег поднакопит - и опять в поход. Причем, что интересно, чем поход закончится - было ясно сразу, а вот по какой причине, предсказать не мог никто.

Да вот, чтоб далеко не ходить в долгий ящик. Бьются это они с маврами посреди чиста поля, никто одолеть не может, боевая ничья, так сказать, как вдруг часть рыцарей, сильно устав, чуть подается назад, желая перестроить боевой порядок. Король же, завидев попятное движение, воспринимает его совершенно иначе, и, желая пристыдить свои ратные ряды, возвещает громовым голосом, перекрывая шум битвы: "О, малоотважные! Как можете вы показать врагу тыл? Пусть те из вас, кто устрашился, прячутся за спиной своего короля!" Не разобрав, рыцари пожимают плечами, поскольку так никто не воюет, однако приказ старшего по званию есть приказ, и они дружно выстраиваются гуськом за спиной своего повелителя. После чего, естественно, вся колонна, поочередно, начиная с короля, попадает в плен.

Или вот, скажем. Сошлись они в очередной схватке с маврами. Так разодрались - в азарт вошли. Лупцуют друг дружку почем зря. И тут, как назло, посреди этого пиршества духа, кто-то, вопреки правилам, сбил короля с коня. Умышленно ли, нечаянно - дело десятое. Конь куда-то делся, унесенный водоворотом событий, и король остался пеший, что, понятное дело, совершенно против всякого этикета. Король и возопил громким голосом: "Коня мне, коня! Полцарства - за коня!" Рыцари, как услышали, спешились, кто как мог, побросали мавров и ломанулись к королю, коня предлагать. Еще бы! Такая сделка намечается... Мавры, конечно, тоже не прочь были поучаствовать, но, понятно, не имея связей, не будучи приближенными... Озлились они, и опять всех рыцарей повязали.

Третий раз - и того пуще. Надоело маврам в чисто поле выезжать, они и засели у себя в городе, Амальгаме...

– Может быть, Альгамбре?
– наконец-то удалось блеснуть своими познаниями Владимиру.

– Чего?..
– поперхнулся словом Рамус.
– Да какая разница! Хоть Альмавиве... Главное, что они засели, и никак выезжать на честный бой не хотят. Поднадоело, говорят. Еще предыдущий выкуп не потратили. Что-то вы уж больно зачастили. Приезжайте через годик, тогда и повоюем... А королю невтерпеж. Зря тащились, что ли, в такую даль? Начал было приступы делать, а мавры дождутся, пока целая лестница рыцарей наберется, и легонечко эдак ее столкнут. Рыцарям же что делать остается? Летят, ругаются скверно... Потом опять лестницу приставят, залезут - и снова порхают. Видит король, не здорово выходит. А как подступиться - не знает. Тут ему кто-то и присоветовал: ночью, мол, приступ нужно сделать. Мавры ночью большей частью спят, здесь их и взять можно. Засомневался король. Ночью, оно, конечно, хорошо, только вот лестницу плохо видно. Соскользнуть недолго. Рыцарь же, когда летит, больно уж громко недовольство выражает. И, в общем, одного такого сорвавшегося вполне хватит, чтобы весь неприятельский город на ноги поднять. Эта проблема серьезная, советчик отвечает, однако не безнадежная. Надо им рты завязать, и вся недолга. Король, естественно, воспротивился. Такой приказ отдать - можно и короны лишиться, мигом переизберут. Но идея хорошая. Думал он, думал, и его осенило. Я им, говорит, повелю в зубах мечи зажать. Потому как двумя руками за лестницу держаться удобнее - это раз, а настоящий рыцарь никогда оружие не выпустит, ни при каких обстоятельствах, это то, что за разом.

Сказано - сделано. Не обошлось, конечно, без затруднений. Некоторые рыцари привыкли воевать на коне, держа в руках копье, и не соглашались отправляться на стены пешком. Но король обладал даром убеждения, и ему удалось уговорить таковых отказаться, хотя бы, от коней. Итак, ночью, выдавшейся темной на удивление, рыцари пошли на штурм, зажав в зубах кто меч, кто копье. Время от времени кто-нибудь из них, как и было предсказано, срывался, но мужественно летел вниз, не раскрывая рта. Тем не менее, и этот план провалился. Угадайте, почему?