– Но у тебя есть все шансы набрать достаточное количество баллов, чтобы навсегда поселиться в раю. Твой числитель не растет каждую минуту. Ты вполне можешь наслаждаться праведной жизнью здесь и еще целую вечность там.

– А что, если я боюсь вечного существования не меньше, чем вечного забытья? Что я там буду делать целую вечность? Развлекаться тем, что наставлять на путь истинный смертных? Но зачем? В чем заключается конечный смысл такого существования? – он не на шутку разошелся, поднимая громкость на тон с каждым новым вопросом. Его числитель прибавил пару баллов за уныние.

Повисло неловкое молчание. Конечно, Виктория не знала ответов на эти вопросы.

– Прости, – успокоился Даниэль. – Просто я считаю, что лучше тогда сейчас получать выгоду из своего существования, просто наслаждаясь им, раз уж никакого объективного смысла в этом нет. И вообще, хватит болтать, – он взял ее руку и провел долькой лайма от указательного до большого пальца.

Виктория рассмеялась.

– Что ты делаешь?

Немного соли сверху.

– Ты собираешься меня съесть?

– Неужели ты не знаешь, как пить текилу?

– Нет.

– Облизнешь. Залпом выпьешь и потом кусаешь дольку лайма.

Она опрокинула первую стопку, морща нос после каждого этапа. Но ничего не почувствовала, кроме легкого привкуса трав, обжигающего горло. Разум, кажется, остался чист… Кажется.

– Мерзость, – ее числитель резко дернулся, прибавив 20 баллов.

– Вкус мало кому нравится. Главное то, что может дать тебе алкоголь. А он поможет тебе забыть о числителе, который создает преграды на пути твоего веселья и ограничивает твою свободу. У человека нет преград, кроме тех, которые он сам себе придумывает.

– Числитель придумал не человек.

– Но человек придумал, что числитель – это принуждение к 'правильной' жизни. Давай, осталось еще две! – он опрокинул свой стакан с виски и дождался, пока Виктория расправится с текилой.

Вскоре все переживания отступили. Даже как-то приятнее стало жить. Ничего не беспокоит. К черту работу! К черту числитель! К черту весь этот идиотский мир! Я что не могу хоть раз в жизни расслабиться?!

–Что дальше? – спросила Виктория повеселевшим голосом, замечая неодобрительные взгляды со стороны компании праведников.

–А дальше поедем в более веселое местечко!

Они вышли на улицу и сели в его кабриолет. Спустя 15 минут они уже гнали по автостраде с бешеной скоростью, от которой захватывало дух.

– Мы выехали за город?

– Да, общество не потерпело бы такого заведения в черте города, – он загадочно улыбнулся. – Это закрытый клуб.

Виктория откинулась на спинку автомобильного сидения и вытянула руку из машины. Она просто наблюдала за мелькающими пейзажами, залитыми лучами заходящего солнца, ни о чем не думая. Запах травы и теплый ветер от скорости, скользящий сквозь пальцы.

Они свернули на проселочную дорогу, ведущую сквозь плотную стену деревьев, и выехали в поле, окруженное со всех сторон высокими растениями. В центре поляны тоже был островок деревьев, которые они объехали кругом. Сразу за кронами деревьев скрывался величественный дворец, будто сошедший со страниц книг о Средневековье. Трехэтажное кирпичное здание с башенками и балконами было ограждено высокой бетонной стеной с видеокамерами. Они проехали через главные ворота. Даниэль показал охраннику какую-то карту.

– Хочешь посмеяться? – он протянул ей карточку, которую только что показал. На ней значилось: "Участник клуба любителей истории".

– Что смешного? – Виктория растерянно посмотрела на него.

– Скоро узнаешь…

Они остановились перед главным входом. Величественные резные парадные двери и две лестницы полукругом ведущие ко входу. Молодой швейцар по-дружески поздоровался с Даниэлем, поймав ключи от машины, и поспешил отогнать ее на стоянку.

– Мне кажется, я несколько неподходяще одета для такого места, – Виктория посмотрела на свою старую растянутую футболку, потертые джинсы и кроссовки. Хотя она и выглядела при этом достаточно опрятно, чувствовала она себя совсем не комфортно, заходя в этот дворец рядом с парнем в дорогом костюме, рубашке и до блеска начищенных кожаных туфлях.

– Не беспокойся, – он положил руку ей на спину, подталкивая ее ко входу.

Два швейцара своевременно распахнули перед ними мощные входные двери, и до Виктории стали доноситься приглушенные и отдаленные звуки музыки. Они оказались в прекрасном маленьком зале, куда поместилось бы не более десяти человек. Пол выложен крупной мозаикой, гранитный столик с большой антикварной вазой из фарфора, стены с росписью и лепниной в виде колонн, увитых разнообразной растительностью, зеркальный потолок и хрустальная люстра, подрагивающая в ритме глухих басов. В этом зале было еще два хорошо сложенных швейцара, один был готов принять верхнюю одежду посетителей, второй стоял рядом с еще одной дверью.