Данни пожал плечами.

– Мир людей несправедлив, и всё в нем относительно. Числитель относителен знаменателю. Какие бы миллиарды у тебя ни числились в верхней части дроби, всё в итоге решает знаменатель, – Даниэль вновь сосредоточился на картах.

– Фул Хаус, детка! Йеее! – Данни двумя руками сгреб выигрыш очередной партии. – А мне с тобой везет, Вики,– она громко рассмеялась, запрокинув голову. Данни взял бутылку текилы и с криками восторга и улюлюканьем, перевернув ее над головой Вики, вылил всю бутылку на девушку, пока она продолжала смеяться. В рот попадало совсем немного, текила текла по губам, по шее, струйками спускаясь в декольте, а Данни поцелуями собирал капельки напитка с ее шеи.

Вики встала, чтобы выжать футболку, насквозь пропитанную текилой. А Данни тем временем распихал выигранные им деньги по своим и ее карманам. Вики лишь на секунду вспомнила о дроби, увидев, как знаменатель Даниэля прибавил несколько баллов за эту «благотворительность». Но проверить собственную дробь у нее не было ни желания, ни возможности (в клубе нигде не было ни зеркал, ни отражающих поверхностей).

В этот момент в комнату вошла ослепительно прекрасная и утонченная девушка, ища кого-то взглядом. Смех и разговоры в комнате немного притихли.

– Мадлен! Красотка моя!

– Данни! Тебя целую вечность не было видно! Куда ты пропал?

– Много работы было, – как-то не очень убедительно прозвучал его голос, да и числитель предательски дернулся.

– Когда это тебя останавливало от того, чтобы заскочить в клуб на недельке?

Даниэль, кажется, даже забыл о существовании Виктории, погрузившись в разговор с этой обворожительной блондинкой с ярко накрашенными красной помадой губами, шикарным декольте, в вечернем облегающем красном платье с очень высоким разрезом вдоль правой ноги. Ей было необязательно даже быть столь яркой, чтобы обращать на себя взгляды всех присутствовавших. Она излучала уверенность и выглядела вызывающе дерзкой.

«Красотка, значит! Да еще и «моя»», – Виктория резко почувствовала недостаток внимания к собственной персоне и ненавязчивые уколы ревности, поэтому решила «на зло» своему спутнику переключить свое внимание на Филла.

– Вики, да у тебя вся одежда мокрая от текилы. Пошли, я тебе покажу, где здесь можно переодеться, – сдерживая улыбку, предложил Филл.

– Пошли, – доверчиво и игриво ответила она. Но Данни уже не видел и не слышал их.

Сногсшибательная блондинка взяла его под руку и повела в менее шумное место в чил-аул зоне.

– Я бы тебе еще, может, и поверила бы Данни, если бы твой числитель хоть на секунду замер бы на месте, но ты ведь уже совсем бессовестно врешь. Что-нибудь серьезное случилось?

– Да, ничего страшного, не переживай. Просто слишком много думаю, последнее время, – он растянул свой рот в улыбке, стараясь выглядеть как можно беспечнее, и добавил невзначай. – О жизни.

– Думать в наше время особенно вредно. Признавайся, куда ты дел веселого, жизнерадостного Данни, мошенник? – она шутливо улыбнулась, проведя рукой по его ладони.

– Просто надоело всё. Настолько надоело, что у меня появилось чувство, будто кто-то вырезал мое сердце и там теперь пусто. И представляешь, я ничего не чувствую. Мне всё абсолютно равно. От этого перманентного уныния и безразличия мой числитель стал самопроизвольно прибавлять баллы. Отвратительное, знаешь ли, ощущение – понимать, что ты не получил никакого удовольствия за прибавленные баллы, – он криво улыбнулся.

– Ну, видишь, что-то ты все-таки чувствуешь: отвратительные ощущения, – хихикнула Мадлен.

– От этого уныние только растет.

– А что это за девушка с тобой была?

– Я нашел ее в старом ночном клубе «У Джонса».

– Там, где мы с тобой познакомились?

– Именно.

– Что ты там забыл? В этой дыре! Этот клуб уже давно ниже твоего уровня.

– Пришел за воспоминаниями и в поисках ответов на мучающие вопросы. И представь, я нашел там эту крошку с бесконечно растущим числителем. Может, благодаря ей, я смогу понять, почему мой так барахлит.

– Ты просто слишком много думаешь, Данни. Отсюда кризис среднего возраста. А грусть и печаль всегда отражаются на числителе. Я думаю, весь фокус в том, чтобы просто не думать о жизни.

– Я не думаю, я чувствую. И еще я чувствую, что нас с Викторией что-то объединяет. Она заставляет мое сердце биться быстрее, когда я смотрю в ее глаза. Но меня не покидает чувство, что это нечто большее, чем просто влечение. Она…она просто нужна мне. Вот что это. Просто рядом. Даже сейчас, хотя я знаю, что она неподалеку и никуда не денется отсюда.

– Если она тебе так нужна, то я бы не оставляла ее наедине с Филлом. Он ее хорошему не научит. Ты же знаешь его, – усмехнулась Мадлен.