–  Потом? Когда потом? Когда ему стукнет тридцать восемь?

–  Нет, лучше, когда тридцать. Или тридцать пять…

Мужчины дружно засмеялись. Каролина потупилась.

–  Як вашим услугам, господа, - произнес Сарджи, появляясь перед членами комиссии.

Осматривали его особенно долго и внимательно. Полина принесла папку с медицинскими документами, кардиограммы, рентгеновские снимки.

–  Сколько вам лет?
– спросил у Сарджи один из членов комиссии, врач-геронтолог.

–  Год назад было семьдесят семь.

–  Значит, семьдесят восемь?

–  По нашему счету Антону Сарджи сейчас около семидесяти четырех, - сказал Карел.
– Сарджи живет второй жизнью в три раза быстрее обычного.

–  Это значит, что еще через год ему станет семьдесят один?
– иронически улыбаясь, уточнил врач.

–  Вы совершенно правы, - спокойно ответил Карел.

–  А через десять лет?

–  Он станет мужчиной средних лет.

–  И затем?..

–  Я еще не заглядывал так далеко, коллега. Вероятно, где-то его ждет конец, как и всех нас. Смерть не снимешь со счета. Убить смерть нельзя. Отодвинуть - вполне можно.

–  Вы слышите, Сарджи?
– спросил геронтолог.

–  Я знаю о своей судьбе так же хорошо, как это объяснил сейчас Карел.

–  Вы добровольно согласились на опыт?

–  Представьте себе, сударь, согласился. Жить еще целую жизнь, ощущать себя помолодевшим, это намного лучше, чем протянуть пять-шесть лет дряхлым старцем. Вы не согласны со мной? Вам ведь тоже за шестьдесят? Что, если Карел предложит вам?..

–  Не знаю. Не думал. Собственно говоря, отчего же… И все-таки…

Вопрос застал его врасплох, он сразу запутался. А Сарджи смеялся, довольный собой, и подмигивал Каролине.

Веселый, деятельный, без видимых признаков глубокой старости, Антон Сарджи выглядел да и вел себя превосходно. Семьдесят восемь? Самый отчаянный пессимист не мог бы дать ему столько. Сарджи знал это и радовался. Вот так, господа профессора!

Начался новый день. Солнце поднялось выше гор. над морем колыхнулся и поплыл туман. Дымились мокрые от росы разноцветные крыши города, на улицах сильней запахло цветами и теплым асфальтом. С первым лучом солнца к лаборатории потянулись новые люди, очень много людей. Они вонзались в толпу, стоявшую тут всю ночь, раздвигали ее, протискивались вперед и останавливались плотно один возле другого, образуя бесконечную черно-серую волнистую плоскость из шляп и беретов. Над толпой подымался табачный дым.

–  Чего они ждут?
– спросил председатель академической комиссии, выглянув на улицу.

–  Чуда, - ответил Сарджи.
– Немедленного чуда, чтобы увидеть его своими глазами и поверить.

–  Нам тоже хочется видеть своими глазами, - сказал председатель.
– Я понимаю, как это любопытно и сложно.

Толпа вдруг колыхнулась, зашумела. В ней возникло движение. Отчаянно работая локтями и плечами, к дверям лаборатории пробивалась группа здоровых мужчин.

–  Делегация! Пропустите делегацию!
– громко и внушительно выкрикивал идущий впереди.
– Прошу посторониться, пропустите, пропустите, - повторял он и, не надеясь на силу голоса, ловко работал плечами, как таран расталкивая волнующуюся толпу.

–  Кто? Зачем? Куда они, кто такие?
– раздавались гневные крики, но делегаты медленно и точно прокладывали себе путь к входным дверям, пока не остановились перед цепью гвардейцев.

–  Петиция для Карела Долли, - громко произнес передний и вынул бумагу.

–  Алло, Карел Долли!
– закричал он, и все, кто стоял за ним, вдруг начали скандировать: «Ка-рел-Дол-ли! Ка-рел-Дол-ли!..» Улица подхватила слова и через десять секунд в тысячи глоток уже завороженно вопила: «Ка-рел-Дол-ли! Ка-рел-Дол-ли!..»

–  Придется выйти, - сказал Карел и стащил с плеч халат.

Его появление в открытых дверях заметили только передние ряды. «Ти-ше! Ти-ше!» - закричали они. Все смолкло.

–  Кто меня зовет?
– спросил Карел, щурясь на солнце.

–  Я зову, - крикнул человек с бумагой в руке и нырнул между солдатами.
– Я зову, у меня петиция.

Он отдал бумагу, пробурчал: «чуть не раздавили» и, виновато улыбаясь, стал смотреть, как биолог читает текст петиции.

–  Читайте вслух, - сказал он, и тотчас же все за кричали: «Вслух, вслух, мы хотим все знать!»

–  «Рабочие заводов Юрако, - громко прочел Карел, - приветствуют братьев Долли и Полину Долли и желают нм успеха в благородном труде. Рабочие верят ученым н радуются достигнутому. Митинг союза металлистов обращается к ученым с просьбой - вернуть к жизни лидера нашего союза Берта Гешшонека, чье здоровье опасно подорвано. Он честный человек, он отдал пятьдесят лет жизни заводу и своим братьям по классу. Он нуждается в помощи. Подписано выборными от завода». Дальше следует очень много подписей…