— Вот и молодец. — Она взъерошила ему волосы. — Я на тебя не сержусь. Я просто хотела, чтобы ты признал свою ошибку. Мы хотим, чтобы люди на Рустаме никогда не лгали самим себе. Я очень рада, что ты понял.

— А... а папа узнает?

Она прикусила губу.

— Кто-нибудь наверняка проболтается, — сказала она больше самой себе, чем ему. И живо добавила: — Не бери в голову. Я ему объясню, что ты не виноват.

— Ты всегда... — Он не смог выговорить дальше, просто вы­рвался из ее рук и ушел к себе в комнату. Она всегда говорила, что он не виноват, а отец никогда ей не верил.

— Ну, парень, и попадет же тебе сегодня! — тут же завелся Ахаб.

Дэнни не обратил на него внимания. Ахаба это задело сильнее

оплеухи.

— Вонючка, вонючка, вонючка, как же тебе попадет, экзоген ты паршивый! — затянул он нараспев.

Дэнни переоделся и пошел в гостиную. Ахаб его преследовать не стал.

— Мам, можно я пойду погуляю?

Глаза у нее затуманились.

— Опять? Мне не нравится, что ты так часто гуляешь один. Я ду­мала... — Лицо ее озарилось ясной улыбкой. — Я думала после ужина, когда я поеду к миссис Свободе, забросить тебя к Гонзалесам. Ты мог бы поиграть с Педро.

— Да ну его, мам. Он маленький, мне с ним не интересно. Мне нравится гулять одному, честное слово. И ничего со мной не слу­чится. Видишь, я надел браслет! — Дэнни поднял руку. На запястье блеснул металлический ободок с нашлепками. Отец объяснил ему, что это транзисторный радиопередатчик и что если он, Дэнни, заблудится или попадет в беду, то любой взрослый с помощью локаторной антенны сможет его найти.

Слова звучали для Дэнни слишком мудрено, но главное он понял: если он будет носить браслет, его разыщут без труда. И дей­ствительно, пару раз он заблудился, и оба раза его быстро нашли. А потом отец варил ему горячий шоколад и рассказывал истории о короле Артуре.

Сегодня Дэнни хотелось не столько гулять, сколько уйти из дома.

— Ну что ж... Ладно, — сказала мама. — Только не забудь: через час пора кормить и доить коров. А потом я буду печь печенье для свадьбы мисс Свободы. Хочешь помочь?

— Ну-у... — Дэнни не хотелось огорчать ее отказом, но все-таки стряпня — это девчоночья работа. — Нет, спасибо. Честно говоря, не хочу. Пока.

Он прошел мимо амбара, перемахнул через изгородь, которой был огорожен клеверный лужок, и устремился через нетронутую высокую траву и подлесок на восток, к своему излюбленному мес­течку на краю Расщелины — то есть на краю света.

Глава 3

В Верхней Америке не существовало официального правитель­ства. Возникавшие время от времени политические проблемы ре­шались во время телесовещаний. Возникали они нечасто, так что большинство традиционных функций государства можно было предать забвению — военную оборону, например, — или передать в руки добровольных объединений. Со временем официальная структура на планете, конечно, усложнится, но это произойдет есте­ственным образом и в рамках конституционалистской философии.

Так, по крайней мере, надеялись основатели колонии.

Однако кто-то должен был следить за выполнением немного­численных законов, вести теледебаты, улаживать споры, присмат­ривать за деятельностью таких общественных служб, как медицина и образование, и собирать налоги, чтобы их финансировать. Всем этим занимался мэр, избираемый сроком на семь лет (четыре и одна десятая по земному летоисчислению), если только он не поте­ряет вотум доверия раньше. Терон Вулф пока не потерял.

Его офис был расположен на втором этаже библиотеки и выхо­дил окнами на Быструю речку. Зеленые воды ее бурлили под дере­вянным мостом. Правда, сейчас, когда солнце зашло, а луны еще не появились, за окном было темно. Но плеск воды доносился через открытое окошко, и вместе с ним струилась прохлада, прине­сенная рекой с заснеженных горных вершин.

Джошуа Коффин запахнул кожаную куртку. Вулф, необъятный и уютный в своей шерстяной мантии, отороченной мехом попры­гунчика, скосил глаз в сторону окна.

— Можете закрыть его, если дует, — предложил он.

Коффин сморщил нос:

— Честно говоря, я лучше померзну, чем травиться вашим таба­чищем.

Вулф взглянул на тонкую дешевую сигару, зажатую между пух­лых пальцев.

— Дайте срок, — сказал он. — Это всего лишь третий урожай табака. Грубоват он, конечно, но после стольких лет воздержания... Дайте срок, и он помягчает: лист станет мягче или почва изменит­ся — в общем, фермеры что-нибудь придумают.

— Лучше бы они пшеницей занимались, больше толку было бы. — Коффин сжал губы. — Ну да ладно, я не о том. Полагаю, вы знаете, зачем я пришел.

— Ваш сын пропал, я знаю. Мне очень жаль.

— И никто не хочет помочь его найти.

— Ну, не может быть. Мне говорили...

— Да, да, да. Мои соседи обшарили ближайшие участки про­шлой ночью и сегодня днем. И больше не хотят. — Коффин ударил костлявым кулаком по обтянутому черной брючиной колену. — Они отказываются продолжать поиски.