Для страдающего же Тордвара ярмарка означала шанс. У него появлялась возможность приблизиться к волоокой Шеанедд, причем не с каким-то топором, а с дарами, которые, по уверению эльфийского менестреля, обязательно растопят сердце неприступной красавицы.

Готовиться к этому дню влюбленный гном начал заранее. Первым делом он покопался в своих запасах и отобрал нужные камни. Затем посетил ювелира, выбрал эскиз и заказал роскошную золотую диадему. Далее были произведены: забег по лавкам города и модернизация пылящейся в углу секиры. Не обошел стороной Тордвар и магов – у них была приобретена некая изящная вещица, генерирующая иллюзии по вкусу заказчика. А в книжной лавке эльфа Синдариэля юноша прикупил томик любовной лирики и красиво свернутый свиток чистого пергамента.

Вот тут и началось самое сложное. Тщательно изучив первоисточник, все еще несчастный, но теперь слегка обнадеженный влюбленный приступил к написанию собственной поэмы. Не мудрствуя лукаво, он решил попросту переделать под гномские реалии стих покороче и попроще. Оригинал отбивался всеми силами, но в конечном счете был схвачен, препарирован и подогнан. Результатом вполне можно было доводить остроухих до истерики, но Тордвар остался собой доволен.

И вот настал долгожданный день открытия ярмарки. Гном с раннего утра занял стратегическую высоту рядом с огромным самоваром низушка, торгующего сдобой и чаем, откуда открывался прекрасный обзор на проход, где располагались крытые лотки Синдариэля и его коллег. За время ожидания Тордвар успел внимательно изучить и снять пробу с предлагаемой выпечки, оглядеть товары ближайших лавок и двадцать восемь раз расчесать бороду – от волнения он постоянно нервно ее трепал, а перед дамой сердца хотелось предстать во всем возможном блеске.

Наконец в толпе мелькнула знакомая золотистая макушка, обладательницу которой явно влекло к эльфийским поэзии и прозе. Спешно отбросив недоеденный пирожок, гном быстро направился к своей возлюбленной, надеясь, что та окажется без подружек. Но переходить в наступление Тордвар не спешил, а тихо подождал в сторонке, пока долгожданная Шеанедд закончит осмотр и приобретение новинок. Судя по доносившимся до него обрывкам разговора, закупаемая литература была все больше романтического плана. И вот когда нагруженная, но неимоверно счастливая красавица отошла-таки от последнего прилавка с книгами, настал черед ее терпеливого воздыхателя.

Улучив момент, чтобы вокруг не толпилось уж очень много народа, гном рысцой обогнул группу увлеченно выбиравших ткани дриад и пал на одно колено перед объектом своих мечтаний, не обращая внимания на такую мелочь, как грязный полурастаявший снег.

– О, прекрасная Шеанедд! – После мук стихосложения с написанием пылкой речи у бедного Тордвара особых проблем не возникло. – Глаза твои сияют сапфирами, словно звезды в ночи, твои волосы подобны солнца лучам, что танцуют в снегу на горной вершине, румянец же краше лепестков алых роз, растущих в садах Нимрадилль! – с последними словами гном включил добытую у мага вещицу и вручил ее своей возлюбленной, восхищенно ахнувшей при виде не пойми откуда возникшего огромного букета совершенно фантастических розово-лиловых цветов.

Влюбленный гном же продолжил:

– Эта поделка не стоит и взмаха твоих ресниц, подобных легкокрылым горлицам в лесу Эльмарнн, но позволь провозгласить твоему преданному слуге тебя своей королевой. Пусть я не достоин касаться даже края твоей одежды – я готов целовать следы твоих ног! – И, низко склонившись, Тордвар преподнес уже порядком ошарашенной красавице золотую диадему, усыпанную прекрасно обработанными камнями розового кварца. Украшение лежало на розовой же подушечке, оперативно извлеченной гномом под прикрытием букета.

Чуть дрогнувшие пальчики Шеанедд коснулись короны, и под восхищенные ахи и вздохи дриад девушка водрузила ее себе на голову.

Шокированно она глядела на Тордвара, а тот продолжал:

– Позволь же доставить радость твоему слуху и принести заслуженные хвалы и признания! – Настал черед для свитка, который был извлечен из-за пазухи, развернут и зачитан. Во время декламации гном не отрывал влюбленного взгляда от своей мечты, с трепетом в сердце оценивая ее реакцию.

Синие глазки неверяще распахнулись, губки раскрылись, а неизменные розовые бантики в бороде устроили пляску.

Ободренный результатом Тордвар, осознавший, что дожать осталось еще совсем чуть-чуть, аккуратно положил свиток на отброшенную ранее подушечку, достал из заплечного мешка что-то длинное и в розовом чехле и вручил это уже действительно волоокой Шеанедд.

– Я делал ее с мечтами, что когда-нибудь это творение моих недостойных рук украсит пояс прекраснейшей из прекраснейших…