Тем временем сумерки быстро опустились на землю, окутывая садовые деревья вязкими тенями и погружая их во тьму. Звезды еще не появились на безоблачном, почерневшем небе, и страх заблудиться сковал сердце синьорины, заставляя ее постоянно прислушиваться к окружающему миру. Большие статуи, украшавшие сад, кружились перед глазами в кошмарном танце, когда, огибая очередной поворот, Изабель поняла, что двигается по кругу. Ветки хлестали ее по лицу, как только, спустившись с вычищенной тропинки, она затерялась между диких зарослей, растущих на пути к морю. Руки нестерпимо жгло, подолы юбки путались меж ее длинных ног, заставляя все время поддергивать их вверх, дабы не наступить на изысканный предмет одежды и не упасть, замедлив свой побег.

Выскочив на открытый участок, где скалы резко обрывались вниз, Изабель, тяжело дыша, оперлась о невысокое дерево лаврового листа и иронично улыбнулась, размышляя, увенчается ли ее побег успехом.

Сильный ветер со стороны моря обдувал голые хрупкие плечи девушки, заставляя ее ежиться от холода. Вместе с последними лучами солнца штиль сменился штормом, приносящим за собой огромные волны, нещадно обрушивающиеся на гладкий беззащитный берег. Стихии воды и воздуха создавали мощный тандем, завывая и запугивая нежелательных гостей старой пристани. Даже сверху Белла видела, как жалобно скрипит и покачивается помост, на котором еще вчера она безмятежно рыбачила, размышляя о будущем с маркизом.

Справа от нее, вдали, меж переплетенных деревьев и кустарников промелькнули огни, которые наверняка несли слуги отца, освещая ему дорогу в саду.

Пути назад нет. Изабель, подхватывая юбки, вновь перешла на бег, приближаясь к до боли знакомому спуску, который волнами камней вел вниз, скрываясь от постороннего взгляда за обрывом. Гул голосов, доносящихся из-за кромки леса, приближался все ближе, ветер развевал волосы, а камни под ногами сыпались вниз, пытаясь сбить ее с ног.

Белла попыталась восстановить дыхание и успокоить сердце, бьющееся в шальном ритме, когда ее ноги коснулись остывшего мягкого песка, устилающего берег.

Эдварда нигде не было.

Лишь волны шквалом обрушивались на одинокую пристань, и луна расплывчатым пятном маячила на горизонте, словно пришитая к черному небу.

Сердце болезненно сжалось, пуская вниз по ее телу холодные спазмы, а глаза наполнились жгучими слезами.

Она опоздала.

Изабель обняла себя руками, непонимающе вглядываясь между могучих волн. Шанс на перерождение, любовь Эдварда и ласкающее спокойствие океана, превратился в мираж умирающего от жажды человека. И она действительно умирала — от горя. Из нее словно вынули душу и навек запечатали в самой страшной темнице за семью замками.

На негнущихся ногах девушка стала подбираться к деревянному помосту, до конца не осознавая, что ее последняя надежда уничтожена руками ее собственного отца.

Белла слышала, как где-то сверху доносятся крики людей, увидела, как на вершине скалы замаячили факелы, вспыхивая в темноте, словно искры от солнца. Сейчас ее найдут, вернут и увезут от моря.

— Это не моя жизнь, — прошептала она. Ее хрупкая фигурка склонилась над причалом, и в следующую секунду волны поглотили Изабель, утаскивая за собой на дно.

Холодная вода тысячами иголок вонзилась в юное тело, заставляя большую часть воздуха покинуть легкие в немом крике. Она больно ударилась ногой о подводные скалы, когда очередная волна подбросила Беллу, не давая всплыть наверх и сделать глоток желанного воздуха.

Она расслабилась, отдаваясь на волю стихии, и, словно тряпичная кукла, отбросила попытки всплыть на поверхность. Синьорина лишь видела, как над водой маячили темные силуэты и вспышки огня озаряли черную мглу, окутавшую ее тело.

Девушка прикрыла глаза, когда последние капли кислорода покидали ее тело, и внезапно почувствовала прикосновение сильных рук к запястьям. В панике Изабель распахнула глаза, готовая отбиваться от спасителя, но вместо слуг дома Марино она увидела прекрасный лик Эдварда, обрамленный ореолом из волос медового цвета.

— Ты пришла, моя Белла, — прошептал он сладким голосом, проникающим внутрь ее сердца и заставляя его с новой силой отбивать стаккато. Вместо его ног синьорина увидела длинный прекрасный хвост, плавно переходящий в мощный торс, едва покрытый чешуей.

Белла хотела что-то произнести, объяснить ему свое опоздание или рассказать, как она хотела оказаться в его объятьях, когда ее держали взаперти, но сознание стало покидать ее, уводя за собой в темноту.

Лишь в последний момент Изабель почувствовала мягкий и нежный поцелуй на своих губах, дарящий ей вечность. Она почувствовала, как ее бессмертная душа обрела покой в месте, в которое так стремилась все это время девушка.