Безусловно, что откровения княгини Радзивилл не могут вызвать доверия у русских, знакомых с петербургским обществом эпохи двух последних царствований.

Княгиня Радзивилл, урожденная графиня Ржевуская, обосновалась в Петербурге около 1880 г., приехав из Берлина, где, как она говорила, поссорилась с Бисмарком. Она была хороша собой и склонна к интригам. По своему положению княгиня имела доступ ко двору, ее принимали в обществе, однако относились к ней с некоторой опаской, так как подозревали, что она – немецкая шпионка. Для всех, кто знал такого тонкого, умного и осторожного человека, каким был П. А. Черевин, бывший начальник дворцовой охраны при Императоре Александре III, представляется совершенно невозможным, что он мог передать княгине Радзивилл какие-либо секретные документы.

Генерал Оржевский, бывший в то время командиром особого корпуса жандармов, разумеется, имел прямой доступ к Императору на общем основании, как и все генералы и полковники русской армии, занимавшие должность не ниже командира полка. Совершенно не нужно было прибегать к помощи начальника дворцовой охраны, а тем более начальника личного конвоя, чтобы встретиться с Императором. Достаточно было лишь записаться на прием к Его Величеству, и аудиенция следовала в течение двух-трех дней или даже немедленно в неотложных случаях.

В последних годах XIX века стало известно, что в Германии княгиня Радзивилл выдала одну из своих дочерей, которой исполнилось 18 лет, замуж за князя Блюхера – богатейшего 70-летнего старика. Настороженное отношение к княгине Радзивилл со стороны петербургского общества возросло.

Перед трансваальской войной княгиня Радзивилл полностью исчезла с петербургского горизонта. Затем она появилась в Африке с Сесилем Родсом и даже сбежала вместе с ним на воздушном шаре из Блюмфонтейна (если не ошибаюсь), осажденного в тот момент бурами.

Вот почему тех, кто ее знал, совершенно не удивило появление в газете “Plain English” новости, что ее приговорили к тюремному заключению за фальсификацию подписи Сесиля Родса.

Эти чрезвычайно компрометирующие княгиню Радзивилл разоблачения, статья Бурцева, в которой последний отмечает, что «Рачковский не был в Париже в 1904-1905 гг.», новость, что уже в 1901 г. «Протоколы» были у Нилуса, который к концу того же года перевел их на русский язык и издал в 1902 г. в виде отдельной брошюры, – все это окончательно разрушило в глазах любого более-менее внимательного наблюдателя всю «истинность» сообщений о «Протоколах» как Люсьена Вольфа и других евреев, так и представителей их «христианского фронта».

В этих условиях в номере, последовавшем за вторым предупреждением г. Бурцеву [243] , «Еврейская трибуна» опубликовала заглавную статью «Воспоминания о С. А. Нилусе и Протоколах Сиона», сопроводив ее следующим редакторским комментарием:

«Автор статьи о Нилусе и “Сионских протоколах” A. M. Дю Шайла – отставной подъесаул Войска Донского – прожил весь 1909 г. в Оптиной Пустыни, куда он отправился с целью изучения внутреннего быта Русской Церкви. В 1911 г. дю Шайла поступил в Петербургскую духовную академию, в которой прослушал четырехлетний курс. Написал несколько исследований на французском языке по истории русской культуры по славянским и церковным вопросам. С 1914 г. дю Шайла состоял на военной службе и был начальником передового перевозочного отряда при 101-й пехотной дивизии. В этом звании за непосредственное участие в боях был награжден Георгиевскими медалями всех 4 степеней. С декабря 1916 г. по август 1917 г. служил в 8-м броневом автомобильном дивизионе. Затем перешел на службу в Штаб 8-й Армии, где оставался до овладения Штабом большевиками. В 1918 г. поступил на службу в Штаб Донской Армии. С 1919 г. занимал последовательно должности штабного офицера для поручений по дипломатическим делам и начальника политической части».

После столь яркого представления г. дю Шайла в № 72 «Еврейской трибуны» была опубликована статья самого г. дю Шайла, в которой он писал: «В конце января 1909 г. движимый религиозным искательством, я по совету покойного Петербургского митрополита Антония поселился вблизи Оптиной Пустыни. Я познакомился с Сергеем Александровичем Нилусом... который показал мне однажды подлинную рукопись “Протоколов”. “Вот она, — сказал С. А. Нилус, — Хартия царствия антихристова”. Он раскрыл тетрадь.

На первой странице было заметно большое пятно – бледно-фиолетовое или голубое. У меня сложилось впечатление, что на нее была когда-то опрокинута чернильница, но чернила тотчас были смыты. Бумага была плотного качества и желтоватой окраски. Текст был написан по-французски разными почерками, как будто даже разными чернилами.

При чтении рукописи меня поразил ее язык. Были орфографические ошибки, но мало того, обороты были далеко не чисто французскими...

Я поинтересовался: неужели через госпожу К. [244] “Протоколы” дошли до С. А. Нилуса? “Да, — сказал Нилус, — госпожа К. долго жила за границей, именно во Франции; там, в Париже, получила она от одного русского general’a эту рукопись и передала мне. General’у этому прямо удалось вырвать ее из масонского архива”.

Я спросил, является ли тайной фамилия этого генерала.

“Нет, — ответил Нилус, — c’est le general Ratchkovsky. Хороший, деятельный человек, много сделавший в свое время, чтобы вырвать жало у врагов Христовых”.

Я спросил Нилуса, не являлся ли “генерал Рачковский начальником русской тайной полиции во Франции”.

Нилус был удивлен и даже как будто бы несколько недоволен заданным мною вопросом; он ответил неопределенно, но сильно подчеркнул, что Рачковский самоотверженно боролся с масонством и дьявольскими сектами.

Я открыто сказал ему, что... ни в каких мудрецов сионских я не верю.