Но зеркало показало ей следующую картину. Близко-близко Эмер увидела собственное лицо. Но оно не было её отражением, а было повёрнуто поперек рамы. Глаза той Эмер были закрыты. Спала она, что ли? Изображение почему-то сотрясалось, и сначала Эмер не могла понять, в чём дело. Но вот лицо медленно поплыло назад, и стало ясно, что она лежит на полу, головою на коленях какого-то мужчины, который встряхивает её, будто заставляя пробудиться. Проклятое зеркало показало мужчину со спины, вот незадача! Зато хорошо был виден мозаичный пол - скопление рыб и морских гадов на чёрном фоне. Конечно же, это тронный зал! Эмер ни разу не была там, но столько рассказов ходило о прекрасном убранстве, чудесной мозаике и колоннах высоких, как самые высокие сосны! В это время голова зеркальной Эмер как-то странно свесилась.

– Небесное пламя!
– воскликнула настоящая Эмер, торопливо осеняя себя знаком огня.

Зеркало полыхнуло радужным сполохом, померкло и приняло обычный вид. По его поверхности медленно стекали жирные масляные капли. Айфа затушила кадильницы и зажгла ещё пару свеч.

– Что же ты закричала?
– спросила она, вытирая зеркало чистой ветошью.

– Ты видела то, что видела я?
– спросила в ответ Эмер.

– Нет, это могла видеть только ты. Но я надеюсь, ты мне расскажешь? Было что-то плохое?
– она встревожено посмотрела на младшую сестру.

– Н-нет, - принудила сказать себя Эмер. Несмотря на всё своё безрассудство, она понимала, что нельзя брякнуть: видела, мол, как умру молодой в тронном зале.
– Только хорошее. Я видела свадьбу.

– Свою?

– Да, но жениха не разглядела. Вернее, не всего разглядела. Но судя по телу, он красив.

– Судя по телу? Сестрёнка, ты разглядела его тело на свадьбе?

– О!
– Эмер попыталась собраться с мыслями.

Айфа проницательна, если она что-то заподозрит, придётся выкладывать начистоту.
– На самом деле, это была не совсем свадьба. Что-то после свадьбы, - она притворилась смущенной, чем страшно развеселила сестру.

– Так ты видела первую брачную ночь, крошка Эмер?

– Вообще-то я выше тебя на голову и три пальца. Да, это была ночь. Он лежал в постели, а я рядом. Скажи-ка, а твои пророчества - они всегда сбываются или как? Можно ли что-то изменить в будущем? Или вот увидел, и теперь хоть тресни, но случится?

Айфа устремила на неё тёмный загадочный взгляд и некоторое время молчала.

– Я не знаю, - сказала она.
– Наверное, можно, потому что для небесного пламени нет ничего невозможного, и если сильно чего-то хочешь, то это случится. Но будет ли это полезным для тебя?

«Несомненно, будет», - подумала Эмер. Но страх уже цеплялся за сердце холодными каменными пальцами, и сжимал, сжимал до боли. Эмер встряхнула рыжей гривой. Пока она жива - не надо раскисать. «Верность и надежда!» - именно так написано на гербе Роренброков. И Эмер собиралась следовать девизу, как и подобает благородному рыцарю. То есть, рыцарем она не была. Вернее, была - но по духу. А это гораздо важнее, чем формальное посвящение. Ей припомнилось видение рыцарского турнира, и душа затрепетала, словно услышав звук трубы.

– Ты задумалась, - Айфа тронула её за плечо, и Эмер подскочила, как ужаленная.
– Что тебя так поразило? Красивый мужчина или нечто иное?

– Айфа, а это твоё зеркало... Оно показывает только то, что будет? Или может показывать, к примеру, мечты?..

Она ждала ответа всем существом.

– Бывает, что показывает и мечты, - разочаровала её сестра.
– Если желание слишком сильное, то оно может показаться реальностью.

Эмер вздохнула. Конечно, это мечты. Женщина - рыцарь! Обхохотаться можно. Даже мечтать об этом смешно. Она заставила себя отбросить грустные мысли и начала длинный рассказ о матушке, сёстрах, брате и Роренброке. Они с Айфой проговорили не меньше двух часов, пока Сесилия не постучалась в двери, объявляя, что милорд прибыл, и ужин ждёт.

Лорд Демелза пожелал трапезничать в своей комнате, и ужин в дамской компании прошёл весело. Сесилия вспоминала детские проказы, и Эмер с удовольствием хохотала во весь рот. Как приятно позабыть о придворных условностях и отдохнуть в кругу близких. После ванны с розмарином - о, розмарин!
– Эмер и Сесилия отправились в отведённую им комнату, где уже были постланы постели.

Сесилия тут же юркнула под одеяло, блаженно вытягиваясь - она устала и от долгой дороги, и от волнений в королевском замке. После вкусного и обильного ужина клонило в сон, но спокойному сну не суждено было сбыться.

– Что это ты делаешь, позволь спросить?
– поинтересовалась она, когда Эмер вытащила из сундучка мужские штаны и полинялую котту, которые, бывало, носила в Роренброке.
– Зачем ты притащила в столицу это тряпье?

Не отвечая, Эмер сбросила платье и принялась натягивать штаны. Потом наступила очередь котты, и Сесилия встревожилась окончательно.

– Куда ты собралась?! Ведь уже ночь!

– В Нижний город, - ответила Эмер, перетягивая котту широким кожаным ремнём.

– Зачем?
– Сесилия с удивлением наблюдала за превращениями благородной девицы в уличного бродягу.