Котьяр вопросительно глядел на нее. Включив наружный динамик, Бобби сказала:

— Да, здесь у меня вроде все нормально. Зеленый по всей панели.

Она легко, без усилия, встала и поймала старое, знакомое ощущение еле сдерживаемой мощи во всех членах. Она знала, что стоит порезче оттолкнуться от пола — и она ударится головой в потолок с силой, которая нанесет ему серьезный ущерб. Взмах рукой мог отбросить через всю комнату тяжелую кровать или сломать Котьяру позвоночник. Поэтому она двигалась с осторожностью, выработанной долгими тренировками.

Котьяр запустил руку за пазуху и вытащил блестящий черный пистолет. Бобби знала, что оружие телохранителей заряжено пластиковыми пулями, которые дыры в обшивке не пробьют. Таким же были вооружены люди Мао. Котьяр собирался протянуть ей пистолет, но взглянул на толстые пальцы перчатки — куда толще, чем проем спускового крючка, — и виновато пожал плечами.

— Он мне не понадобится, — сказала Бобби. Голос стал резким, металлическим, нечеловеческим.

Котьяр снова улыбнулся:

— Как скажешь.

Бобби нажала кнопку вызова килевого лифта и заходила взад-вперед по площадке, приучая тело к броне. Между движением мышц и реакцией скафандра возникала наносекундная задержка. Поэтому человек в нем чувствовал себя как во сне, когда отдельно хочешь шагнуть, а отдельно — шагаешь. Многочасовые тренировки почти стирали это ощущение, но, надевая скафандр, всякий раз требовалось несколько минут, чтобы освоиться.

Авасарала вышла из комнаты, которую они отвели для совещаний, и подсела к бару. Она налила себе порцию джина, подумала и выжала в него ломтик лайма. Последнее время старушка стала больше пить, но указывать на это Бобби было не по чину. Может, выпивка помогала ей уснуть.

Напрасно прождав лифта некоторое время, она стукнула по панели и еще несколько раз нажала кнопку. Маленький дисплей сообщил: «Не работает».

— Чтоб их! — выругалась Бобби. — Да это настоящее похищение!

Она не отключила наружного динамика, и резкий голос наполнил комнату. Авасарала не подняла головы, но сказала:

— Вспомни, о чем я говорила.

— А? — рассеянно отозвалась Бобби и, неуклюже взобравшись по трапу к командному люку в палубе, ткнула в кнопку. Люк отодвинулся. Значит, все продолжали делать вид, что это вовсе не похищение. Отказ лифта можно объяснить. Куда сложнее будет объяснять, почему важную особу заперли в каюте. Возможно, они решили, что женщина на восьмом десятке не станет карабкаться по трапам, так что достаточно отключить лифт. Возможно, они были правы. На вид не скажешь, чтобы Авасарала сумела подняться на двести футов, хотя бы и при малой тяге.

— Никто из них не был на Ганимеде, — сказала Авасарала.

— Понятно, — отозвалась Бобби, не понимая, к чему это сказано.

— Сколько бы ты их ни убивала, своего взвода не вернешь, — закончила Авасарала, допив джин. Затем она оттолкнулась от стойки и направилась к себе в комнату. Бобби не ответила. Она подтянулась на следующую палубу, оставив люк задвигаться позади.

Ее скафандр именно для таких заданий и конструировали. Костюм разведчика класса «Голиаф» предназначался для абордажных партий марсианского десанта. Он обеспечивал максимальную маневренность в тесноте корабля. Самый лучший скафандр окажется бесполезен, если солдат в нем не сможет взбираться по трапам, протискиваться в люки и легко двигаться при микрогравитации.

Бобби долезла до следующего люка и нажала кнопку. В ответ вспыхнула красная лампочка предупреждения. Через несколько секунд меню объяснило причину: служебный лифт остановили прямо над люком и заблокировали, создав своего рода баррикаду. Значит, знали, что готовится.

Бобби осмотрела помещение: еще одна комната отдыха, почти такая же, как та, из которой она вышла. Она отыскала глазами место, где, вероятно, прятались камеры наблюдения, и помахала им рукой: «Вам меня не остановить, ребята».

Спустившись вниз, она прошла в роскошную ванную комнату. На таком потрясающем корабле ее просто невозможно было называть «гальюном». Через несколько минут поисков она обнаружила довольно тщательно скрытую крышку сервисного тоннеля. Крышка была заперта, и Бобби сорвала ее со стены.

Дальше открывалось сплетение труб и узкий коридор: в ее броне — только-только протиснуться. Она карабкалась и подтягивалась на высоту двух палуб, потом вышибла ногой еще один люк и вылезла в комнату.

Это оказался служебный камбуз с рядом плит и духовок вдоль стены, с несколькими холодильниками и множеством рабочих столов, блестящих нержавейкой.

Скафандр предупредил, что ее взяли на прицел, и переключил настройку, превратив невидимый инфракрасный луч в слабо рдеющие полосы. Полдюжины таких упирались ей в грудь, исходя из компактных черных пистолетов в руках охранников «Маоквика», выстроившихся у дальней стены.

Бобби выпрямилась. Надо отдать должное охранникам: они не попятились. Ее система обработала данные по оружию и сообщила, что все вооружены пятимиллиметровыми полуавтоматами со стандартным зарядом в триста патронов и скорострельностью десять выстрелов в секунду. Если ребята не запаслись бронебойными пулями — что маловероятно, учитывая обшивку корабля прямо у нее за спиной, — скафандр оценил опасность по низшему уровню.