Приехав следующим вечером в театр, он вдруг с необычайной ясностью почувствовал, как внутренний голос подсказывает ему верные ходы, руководит всеми его действиями, уберегая от ошибок. Оторопев от своего везения и мастерства, не смея даже в мыслях потешить самолюбие, Евгений ловко обошел Ника, перехитрил Кранц, разбил в поединке Дятлова и, оставив в западне еще двоих игроков, вошел в Пандемониум следом за Альциной, которая, ликуя, поначалу даже не заметила опасного соперника.

Но вдруг ее глаза вспыхнули, алчные зрачки осветила поистине дикая тревога и ярость. Она смотрела на Евгения, как на злейшего врага, как голодная кошка смотрит на ворону, задумавшую стащить ее законный клочок мяса. Сам Евгений тоже оказался немного вне себя. Он чувствовал, как дрожит его рука, передвигающая фигурку, как в лихорадочном азарте мечется сердце, как дергается кожа на окаменевшем лице. Вероятно, у него точно также светились глаза, только без ярости, а как у человека, заранее уверенного в своей победе.

Они шли к цели уже почти вровень. Красочные галлюцинации в сочетании с невероятным напряжением совершенно вытеснили чувство реальности. Евгений не сразу понял, что не попадает палкой в фигурку. Ник бросился ему помогать.

Они давно миновали рубежи, на которых терялись и вылетали самые опытные игроки. Сопротивляющаяся всеми способами игра уже в открытую давила на сознание, пыталась одурманить его, притупляя одни чувства и до предела обостряя другие. Евгений плохо понимал, что происходит, но инстинктивно продолжал идти по ледяной поверхности, видя впереди ужасающую кристаллическую даль и слыша над собой оглушительный скрежет зубов во рту Альцины.

'Я побеждаю! Я побеждаю! Я...' - исступленно твердил он, забыв, что его слышат какие-то далекие люди в какой-то далекой комнате.

Внезапно Евгений понял, что его везение - всего лишь издевка со стороны игры, решившей выкрасть у него победу в самый последний миг. Конечно! По-другому и быть не может. Не зря у него до сих пор все шло, как по маслу. Он проиграет, потому что выиграть здесь нельзя, потому, что так устроена жизнь, потому что он бессильное ничтожество. Собрав последние силы и вцепившись зубами в ускользающую надежду, Евгений бросился к заветной цели, как умирающий в пустыне к привидевшемуся оазису.

Альцина рычала где-то позади, лишившись обеих ног из-за ничтожной промашки.

Евгений сделал последний шаг. Вот оно! Где же подвох?!

Он трясся всем телом, едва не падая со стула в припадке эйфорического хохота. В ушах грохотали аплодисменты. Кранц чмокнула его в щеку, обдав из ноздрей табачным дымом. По застывшему в жуткой гримасе лицу Альцины растекались багровые пятна, а в поблескивающих глазах зияла неподдельная ненависть.

Он победил. Победил в игре, в которой не побеждал еще никто.

– Как ты это сделал?! Черт возьми, как?!
– в восторге кричал Ник, хватаясь за голову.

Все радовались. Никто, кроме Альцины, не испытывал к Евгению зависти. Даже честолюбивый Дятлов сдержанно улыбался и хлопал в ладоши.

Какая-то часть Евгения до сих пор не могла поверить, что победа его, и никакого подвоха нет. Однако скоро это ничтожное сомнение было вытеснено, как только кто-то из присутствующих произнес слово 'рай'. Теперь его ждет рай! Господи, он-то думал, что испытываемое им счастье - это рай и есть! Что еще за рай? Как он выглядит? Какие знания можно там обрести?

– А теперь, я попрошу всех джентльменов и леди оставить нас с победителем наедине!
– сказала веселая кукла.
– Доброй ночи, мои дорогие! А ты, Ник, пожалуйста, сядь в зрительном зале и подожди часок-полтора. Твоему другу возможно понадобится помощь, надеюсь ты не слишком дорожишь своим сном?

– Пустяки-с, - махнул рукой Ник.
– Наслаждайся!

Он похлопал Евгения по плечу с таким видом, словно оставлял его в гостиничном номере с роскошной проституткой.

А вот Евгению от слов 'понадобится помощь' стало как-то не по себе.

Не прошло и минуты, как все участники, перешептываясь и ахая, покинули комнату. Последней медленно вышла Броева, напоследок вновь испепелив Евгения взглядом разъяренной фурии.

'Больная!' - подумал Евгений.

Он чувствовал к ней жалость и одновременно брезгливую неприязнь. Он понимал, что достигшая таких глубин падения, не признающая ничего, кроме наслаждений, Альцина сейчас наверняка желает ему смерти за украденное счастье. Быть может, она даже попробует его проклясть.

Евгений и Фантазм впервые сидели одни за плотно закрытой дверью. Уже не было слышно голосов разъехавшейся по домам публики. Лишь где-то в зале остался скучать Ник.

– Встань на колени, - тихо велела кукла.

Евгений тут же повиновался.

Мсье Фантазм подался вперед, чем-то неуловимо напомнив хищного удава, гипнотизирующего жертву, перед тем как заглотить. Двойной образ Евгения кривился и маячил в его черных линзах.

– А теперь... Смотри!

Его громадная в белой перчатке рука начала медленно снимать очки. У Евгения перехватило дыхание. Несколько секунд он видел лишь бледные, как у мертвеца, устало закрытые веки. Потом, вздрогнув, они принялись открываться, обнажая... Господи да что же под ними пряталось?