Семеныч находился на обычном пятничном совещании. Рукой подпирал голову, которая, помимо его воли, часто становилась тяжелой и пустой к вечеру от обилия ненужных и неконструктивных обсуждений насущных проблем компании. И от «переваривания тысячу раз пережеванного» он откровенно скучал, впадая в дрему, если сам не выступал с докладом.

Обсуждение проекта договора уже длилось часа три, и последние два из них Семеныч периодически впадал в прострацию, не слыша ничего вокруг. Очнулся он от наступившей тишины и обращенных на него недоуменных взглядов коллег.

– Что? – оживленно переспросил он, краем глаза скользнув по разложенным документам на столе.

Юрист многозначительно ткнул пальцем на пустующее место в проекте:

– Где подпись главного инженера? Он не подписал? В чем дело?

Семеныч приподнялся и нагнулся над бумагами – подписи, действительно отсутствовали на всех трех экземплярах: «Черт возьми! Я сам лично вчера с ним подписывал. Мы долго обсуждали его предстоящий отпуск. Он уже, наверное, жарит свое толстое пузо под турецким солнцем. Вот оказия».

– К понедельнику надо? – растерянно протянул Семеныч.

– Во вторник встреча со второй стороной. Каким образом проект договора оказался неподписанным?! – с удивлением поинтересовался генеральный директор, который считал Семеныча ответственным сотрудником.

– Честно говоря, – с неменьшим удивлением Семеныч еще раз пролистывал прошитые листы. – Я…

– Срочно оформляй командировку. Сегодня же, – вяло махнул рукой генеральный директор. – Совещание окончено, если вопросов больше нет.

Семеныч собрал бумаги со стола, отдал их секретарю и прошел в свой кабинет, будучи немало озадаченным, поскольку точно помнил, как главный инженер подписал проект вчера. Семеныч даже вспомнил, как тот щелкнул автоматической ручкой и размашисто расписался, а после отодвинул пакет документов и пристегнул ручку к записной книжке. С тех пор как появилась Она, уезжать в командировки Семеныч избегал всеми правдами и неправдами. Если раньше рабочие встречи в чужом городе по окончании сулили массу приятных «нерабочих» моментов, то сейчас отъезды не приносили никаких ощущений, кроме раздражения и усталости от перелетов.

– Вылет ночью, – проговорила секретарь в трубку рабочего телефона. Обратно в понедельник на рассвете. Машина внизу. Отель… – Семеныч торопливо убрал в сумку запечатанный пакет документов, зарядку от айпада и телефона. Выключил компьютер.

После регистрации на рейс он с тоской бродил по зданию аэропорта, бездумно глядя на толпы ожидаюших вылета: семьи с детьми, пожилые и молодые пары, веселые шумные компании.

«Так и не ответила, – с грустью подумал о Ней. – Ни разу не ответила. Обиделась? Разозлилась? Или думать обо мне уже и забыла…»

– Вам помочь? – рядом возникла девушка, продавец-консультант. Семеныч обнаружил себя около витрины с ювелирными украшениями.

– Нет, спасибо, – ответил он, но не отошел. Женские кольца были разные: с вычурными орнаментами, с разноцветными крупными выступающими камнями, с ответвлениями в виде различных узоров, широкие и массивные, узкие и витиеватые. Одно в центре отличалось от всех: нежная полоска из семи ровных сверкающих бриллиантов на золотом ободке. Это кольцо отливало невинностью и классической чистотой среди многообразия украшений.

Семеныч побрел дальше: алкогольная продукция, табачные изделия, ремни, косметика, духи – все сливалось в однообразную череду. Проходя мимо кассы, Семеныч неожиданно остановился:

– Я хочу купить то колечко, – показал он на витрину.

– Какое? – встрепенулась продавец.

– Вот это.

– Оно, к сожалению, единственное. Размер знаете? Могу порекомендовать другие. Сейчас модные тенденции…

– Я беру это, – ответил он.

Семеныч нашел номер своего выхода на посадку и присел рядом, вертя в руках коробочку с кольцом. Убрав ее в карман, он достал айпад и вышел в интернет. Ни одного письма от Нее так и не было. Семеныч не знал, читала ли Она его письма, получала ли Она их.

«Я улетаю по делам. Необъяснимым способом документы оказались не подписаны главным инженером. Я не знаю, по какой причине… Ты не отвечаешь мне. Пишу последнее сообщение. Нет смысла обращаться к пустоте. Через два-три дня буду снова в Москве. Надеюсь, у… Тебя все хорошо».

Семеныч выключил айпад.

– Небо черное. Гроза… Дальность видимости плохая. Наша категория может не попадать под эксплуатационный минимум. Надеюсь, погодные условия за время полета выправятся, иначе не разрешат посадку.