– На галстуки сегодня скидка. Подобрать вам? – пробубнила продавщица заученные на каждый день предложения клиентам.

– Нет!!! – Семеныч перегнулся через прилавок и взревел продавцу в лицо. – Нет!!!

– Мужчина, нельзя ли вежливее с женщинами общаться? Вы совсем озверели? – раздался голос покупательницы.

– С женщинами? – чуть не задохнулся Семеныч от этого слова. Обвел презрительным взглядом посетителей магазинчика. – С женщинами?!

Скомкав снятую рубашку, Семеныч выкинул ее в корзину и вылетел из магазина, хлопнув дверью.

…Разум Семеныча прекрасно понимал, что Она замужняя женщина и имеет двоих детей. С самого начала их знакомства, Она не скрывала, что и кроме мужа у Нее были мужчины. Все это Семеныч знал, но одно дело знать, а другое дело – увидеть. При этом Семеныч не злился на Нее, он злился на себя, потому что понемногу понимал, как сильно полюбил Ее. А полюбив, осознал, что по-настоящему никогда никого не любил раньше. Ему было абсолютно все равно, с кем были все его предыдущие женщины, фотографировались они или нет, какие позы они знали и практиковали в своих предыдущих «контактах». Относительно других женщин, Семеныча это совсем не волновало. Относительно Нее, все оказалось совершенно по-другому. Семенычу стало больно, он не находил себе места и не знал, что ему делать.

Он шел обратно к зданию офиса, а его память, помимо воли, перебирала некоторые мелочи: как Она периодически, точно нарочно, напоминала ему о своем предыдущем опыте; как мимолетно, словно в шутку, упрекнула за отсутствие разнообразия в постели с воодушевленным и радостным блеском своих восхитительных милых глаз; как весело вспомнила про непонятное нечто «такое» и осеклась мгновенно, не договорив… – как будто специально намеревалась Семеныча растоптать, унизить, добить, но в тоже время, всегда говорила при этом, что лучше его якобы никого не было…

«Может, она и сейчас встречается не только со мной. Хотя и утверждает постоянно, что никого у нее нет. Я же и не спрашивал! Зачем она мне об этом говорит? Что бы убедить в том, что это правда? Или неправду выдать за правду? – любая правда мало бы взволновала Семеныча. Но только не та правда, которая имела отношение к Ней, к его единственной в жизни любимой женщине. Он представлял, как Она с таким же восторженным выражением своего прекрасного лица смотрит на другого мужчину, как Она снимает перед ним свою одежду…

…Как Она, добившись своей цели – завладеть его сердцем, теперь, жестоко смеясь, отправляет Семенычу эти фотографии…

– Маша! – воскликнула Она, кинувшись подбирать с пола отлетевшую от телефона заднюю панель и батарею.

– Прости, меня Толик напугал, – Маша с волнением смотрела на то, как Она вставляет аккумулятор. – Экран не разбился?

– Не работает! – Она нажимала кнопку включения несколько раз. – Я к системщикам схожу.

– Я с тобой, – виновато сказала Маша.

– Ну тебя, – расстроилась Она. – Такого телефона больше не выпускают! Его даже не купишь! О чем думает Нокиа, снимая с производства такие классные смартфоны?!

– Может, обойдется? – семенила рядом Маша, торопясь за Нею. – Он у тебя сколько раз падал! Даже об асфальт!

– Вот именно! Он такой крепкий был! Неубиваемый!

Пока системщик ковырялся с Ее аппаратом, Маша, сидя рядом, шепотом спросила:

– А кто тебя фотографировал?

– Да это сто лет назад было. Так… Один…

– Он фотограф?

– Художник. У меня тоже, как у тебя, мозгов не было, захотелось фотографий.

– А он тебя не рисовал?

– Нет.

– А он может меня сфотографировать подешевле?

– Маш! Ты же видела, что это не профессиональные фотографии. Баловство. И я не хочу с ним говорить по этому поводу. И ни по какому другому.

– Мне не важно. Ты же умеешь, обработаешь мне потом на компьютере.

– Отстань ты! Еще чего не хватало. Из-за тебя я сейчас без телефона останусь!

Маша замолчала.

– Готово. Но вся память телефона теперь уничтожена. И контакты те, что на сим-карте были, – протянул Ей аппарат системщик.

– Спасибо, – поблагодарила Она. – Хоть так, и то, ладно.

Первый и Второй были приклеены к земным событиям. Первый опасался последствий. Второй злорадствовал.

– Уничтожу их. Изведу!

– За что ты их так ненавидишь? – волновался Первый. Ему не давало покоя недавнее происшествие, когда оказались парализованными два связанных мира.