У мужчины подпыгнули в верх соболиные брови - Как кот? С противныими воплями?

– делая все, чтобы не довести дело для драки, максимально устрашая противника, но если таки доводится драться - используете все доступные все средства.

– Щарлотта, вы прой умеете ... удивлять. Надеюсь, что не только словами.
– взгляд кардинала скользнул по расспахнутому вырезу пеньюара.

– Вот так обычно, монсеньер, тое прекрасное тело, не дает разглядеть...

– Ваше прекрасное тело, во всех его искусительных моментах - ловко закончил мужчина слегка надув губы. Породистое лицо стало сразу похоже на мордочку милой собачки спаниеля. И как он умудряется? Говорить таким голосом, что внизу живота собирается комок, играть мимикой похлеще заправского шута, и не выглядеть смешно.
– Ваше прекрасное тело, во всех его искусительных моментах - ловко закончил мужчина слегка надув губы. Породистое лицо стало сразу похоже на мордочку милой собачки спаниеля. И как он умудряется? Говорить таким голосом, что внизу живота собирается комок, играть мимикой похлеще заправского шута, и не выглядеть смешно.

Кардинал Пунцоне, представитель довольно древнего дворянского рода. Хотя похвастаться славными предками особо повода не было. Ни хитроумных политиков, ни известных полководцев, даже интриганов священников.

– Монсеньер, если бы не ваш сан, дающий уверенность в непременной добродетели, - Шарлота скользнула взглядом по лицу монсеньора, аскетизмом отнюдь не отмеченному - то я бы смела подумать, что вас интересуют женские прелести, в частности мои...

– Смейте, смейте синьора Шарлота - улыбнулся задорно, по-мальчишески - и думайте, а мой сан, он на то и есть, чтобы давать уверенность...

Фраза была произнесена таким тоном, что даже у Шарлоты, француженки весьма свободных взглядов, загорелись ушки. Этот священник не впервые подначивал её таким образом, однако никогда не переходил границ даже в малости. И что еще больше привлекало в нем молодую женщину, не смотря на весь свой опыт, интуицию, и природное чутье на мужчин, будущаяя шпионка не могла сказать, держит ли Клаудио Пунцоне обет целомудрия, или тайком предается греху разврата. Она томно опустила глазки, в очередной раз признавая поражение, но не теряя надежды. И не то что бы ей был очень нужен роман с этим молодым интриганом в сутане, просто цепляло самолюбие, Что подчас видя то, о чем другие мужчины могли только мечтать, кардинал умудрялся оставаться насмешливо равнодушным к её чарам и женским прелестям.

Точно, сели не спит тайком с селянками, то во всю занимается рукоблудием, мысленно припечатала определение монсеньеру Шарлота, и довольная таким разрешением вопроса, с кошачьей грацией потянулась к блюду с персиками.

– Итак, Монсеньёр, последние инструкции?

– Да, синьора, Как я уже говорил, среди окружения Русского императора есть мнение, что царь... самозванец. Самозванец, подмененный Меньшиковым и его сотоварищами в 1689

году, во времена великого русского посольства в Европу...

– О мой Бог! Это же почти четверть века прошло, чего они так долго думали? Раньше не могли заметить подмены?

– Шарлотта, я считал Вас несколько умнее...
– Кардинал поморщился - никто ни о чем не думал, просто тогда партия, играющая против царя, потрепала сокрушительное поражение ознаменованное, кстати, массовыми варварскими казнями. Потом были... э... другие планы по поводу расстановки сил в Московии, да и государь стал как-то популярен, появилось много сторонников, единомышленников...

– А теперь Московия мешает Риму?

– Не Московия, а её государь реформатор, с его демократичными замашками, где это видано, первое лицо государства - бывший разносчик, низкого сословья, императрица - крестьянка, взятая при военном обозе!
– кардинал капризно оттопырил нижнюю губу.
– он не предсказуем, этот царь, и кем бы он ни был, он опасен, и не только для Рима.

– Но монсеньер, я...
– шарлота опустила глаза, но голос ее звучал твердо - я не отравительница, и не владею кинжалом...

– не прибедняйтесь, дорогая- мужчина приподнял руку в протестующем жесте - нет, нет, я знаю, что вы не отравительница, но что вы умеете стрелять из мушкета, и владеете многими видами холодного оружия, поверьте, мне известно. Но речь сейчас не об этом, и мы вовсе не говорим о физическом устранении русского царя, тем более вашими нежными ручками. Его кончина была бы выгодна скорее нашим врагам, а Ватикану скорее удобно несколько обуздать его пыл, и направить его кипучую энергию в мирное русло... Но главное, вам необходимо, втеревшись в расположение Петра, четко выяснить, является ли этот человек тем, за кого себя выдает.

– я поняла вас, монсеньер, но эта чертова прическа...

Октябрь 1720 Франция, загородный дом герцога Мена.

– Вы дармоеды! Бездельники! Тупые бездарности! Вам подали все, все на блюде! А вы! Вы не смогли впятером схватить одного человека!
– лицо невысокого человечка налилось кровью, брызги слюны летели в разные стороны...
– как? Я вас спрашиваю, как? Он вас подкупил, да? Да? Подкупил?
– человечек проворно, как обезьянка подскочил к стоящим на вытяжку господам похожих как родные братья неприметной внешностью, и обманчиво тихим вкрадчивым голосом вопрошал дальше: - у нас есть сведения, о том, что этот человек чертовски обаятелен, не только для женского пола, он может быть просто дьявольски убедительным... Скажи, Пьер, ты просто поддался минутной слабости, он просто внушил тебе...