А в газах восторг, а глаза горят! Шляпа где-то потеряна, русые волосы растрепались - хороша... только...

– а где вы могли видеть, Эвелина Денисовна, как с дикой свиньей расправляются?

– на картинках, Петр Семенович! Где-ж еще?
– и глазками похлопаем, вот так. Вот так паляться шпионы, дорогая. Линочка дала себе мысленно хорошего пинка. Расслабилась дура. Почувствовала давно забытый азарт. Сколько не была на охоте? Четыре года здесь, и два года там. Болезнь... на этот раз воспоминания не успели порваться в мозг, не нужные они были. Вот. Линочка быстро переключила внимание на дерево:

– Жан! Месье Жан!!! Ванечка!!! Ты тут? Месье д"Артаньян!

Из густой кроны послышался сдавленный то-ли всхлип, то-ли стон, и в обрамлении молодой дубовой листвы, на несколько локтей выше, чем они предполагали увидеть, появилась бледная и несчастная физиономия шевалье.

– Я кажется ранен. И потерял много крови... у меня кружиться голова... правда я с детства еще боюсь высоты..

У подножия векового дуба образовалась немая сцена. С высоты четырех с половиной метров на охотников взирал тяжелораненый, боящийся высоты человек, который четверть часа назад бежал быстрее кабана, и, даже, наверное, быстрее лошади, и взобрался по стволу в три обхвата, без единого сучка.

– Нет, охоту нельзя считать неудачной. Восемь поросят, и еще шесть удалось поймать живьем, два подсвинка, правда две матки с поросятами ушли, но я думаю, после сегодняшнего они забудут дорогу к картофельному огороду. Да и без вожака они будут куда осторожнее.
– неспешно рассуждал Денис Иванович

День уже клонился к вечеру начало смеркаться, пока снимали с дерева несчастного Жана, пока ждали коляску, чтобы доставить "тяжелораненого" до дому... ну может и не тяжело, но весьма неприятно. Как выяснилось, непривыкшая к охоте, собакам, а тем более к звериному запаху кабана лошадь, просто понесла. И опасаясь за свою серую в яблоках шкуру, просто сбросила седока, и умчалась дальше. Отважный всадник - же, приземлился пятой точкой ни куда-нибудь, а на сброшенные лосем рога. Достаточно острые, чтобы оставить неизгладимый след на гасконской заднице.

Теперь шевалье ехал в коляске, мужественно сдерживая стоны. Стонать хотелось не только от боли, но и от страха следующей боли, месье ван дер Флас после беглого осмотра заявил, что придется накладывать швы! А это значит, что его, шевалье, нежное тело будут прокалывать каленой иглой! Несколько раз!

В связи с последними событиями, коллективно решили, не ехать в усадьбу, все равно засветло не успеть такими темпами, а остановиться у Леща в трактире. Зажарить поросят, отдохнуть. Залатать пикантное место шевалье, и по утру уже двинуться в усадьбу.

– Нет, охоту нельзя считать неудачной. Восемь поросят, и еще шесть удалось поймать живьем, два подсвинка, правда две матки с поросятами ушли, но я думаю, после сегодняшнего они забудут дорогу к картофельному огороду. Да и без вожака они будут куда осторожнее.
– неспешно рассуждал Денис Иванович

День уже клонился к вечеру начало смеркаться, пока снимали с дерева несчастного Жана, пока ждали коляску, чтобы доставить "тяжелораненого" до дому... ну может и не тяжело, но весьма неприятно. Как выяснилось, непривыкшая к охоте, собакам, а тем более к звериному запаху кабана лошадь, просто понесла. И опасаясь за свою серую в яблоках шкуру, просто сбросила седока, и умчалась дальше. Отважный всадник - же, приземлился пятой точкой ни куда-нибудь, а на сброшенные лосем рога. Достаточно острые, чтобы оставить неизгладимый след на гасконской заднице.

Теперь шевалье ехал в коляске, мужественно сдерживая стоны. Стонать хотелось не только от боли, но и от страза следующей боли, месье ван дер Флас после беглого осмотра заявил, что придется накладывать швы! А это значит, что его, шевалье, нежное тело будут прокалывать каленой иглой! Несколько раз!

В связи с последними событиями, коллективно решили, не ехать в усадьбу, все равно засветло не успеть такими темпами, а остановиться у Леща в трактире. Зажарить поросят, отдохнуть. Залатать пикантное место шевалье, и по утру уже двинуться в усадьбу.

Недаром говорят, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему сои планы... вроде бы все успокоилось, поймали взбесившуюся лошадь, крестьяне погрузили в телегу охотничью добычу, осмотрели и успокоили француза, обсудили дальнейшие действия... Двинулись. До тракта не далеко, но дорога проселок, и двигаться быстро не получается. Проселочная дорога петляет промеж деревьями. Первым что-то не-то заметил Петр Семенович, неприлично оборвав разговор с другом, он внимательно присмотрелся к дороге, потом подозвал крестьянина - специалиста по охоте, показал ему на дорогу, и стал переговариваться.

Эвелине было жуть как интересно, что же там происходит. Но проявлять излишнее любопытство, а тем более осведомленность не следовало. Вон как с кабаном получилось... "Где могли видеть?.." Денисов по прошествии времени уже не казался таким добродушным солдафоном, каким виделся в начале. Хитрый, осторожный. Очень уверенный в себе. Физическая подготовка, так сказать, на уровне израильского Моссада, несмотря на поврежденную ногу. Он конечно это не афиширует, но и особо не скрывает, вон как с кабаном-то... А тренировки, наслушалась она от дворовых девушек, как сосед барин по утрам в одних портках кренделя выделывает. К кренделям относились: разминка на свежем воздухе, упражнения на перекладине, упражнения на растяжку, очень напоминавшие хатха йогу, бокс (ну и лупит, и лупит тот мешок с песком, кулаками, пока песок не посыплется. Из мешка...). Ну что Денисов периодически берет уроки фехтования и дерется мечем и саблей, Эвелина могла, и сама наблюдать неоднократно. А его периодические поездки "на воды"?