Любовь можно встретить даже во сне… или в раю.
Ресничка, еще ресничка... смеющиеся уголки глаз. Еле заметная складка между бровей, потому что он не хмурится, хотя бы при ней - никогда. Взбалмошная, как у подростка, прическа. Щека, слегка колючая от еще незаметной, но уже ощутимой щетины. Она никогда его не касалась, но почему-то знала об этом. Мужской подбородок с небольшой ямочкой и такие красивые улыбчивые губы. Кожа светлая, почти прозрачная, будто соткана из лучистых нитей света, такая завораживающая взгляд, отливающая яркими бликами мелких бесчисленных бриллиантов... Ей не надоело рассматривать его каждую ночь. Они сидели на краю обрыва, охваченные белым облаком, а вокруг ничего. Тишина. Только он и она.
– Ты в курсе, что у тебя персиковое пюре в волосах!
– Яблочное, - девушка даже не оторвала взгляд от монитора. Работы целая куча.
– Ну, если яблочное, тогда, конечно, пусть остается. А я себя завтра тыквенным обмажу. Завидовать будешь, - фыркнула коллега.
– Ага.
– Нет, я так не могу, - блондинка с пышными формами подскочила со своего места и, подлетев к девушке, сняла капельку бледной массы с волос.
– Какая мерзость!
– Оно вкусное.
– Еще скажи, что это был твой обед.
– Нет. Завтрак Несси.
– Изабелла, ты в курсе, что она не твоя дочь?
– Я её не рожала, значит не моя.
– Какая наблюдательность. Может, вернешь её мамочке, Шерлок Холмс, - коллега вернулась на своё место и, закинув ногу на ногу, строго посмотрела на девушку.
– Роуз, не ворчи.
– Я просто не понимаю твою сестру, Белла. Они со своим мужем гитаристом все мозги себе пробренчали.
– Элис с Джаспером возвращаются в пятницу.
– Тринадцатого. После дождичка в четверг которая.
– Розали, прекрати.
Минут пять блондинка молчала, но потом снова заговорила.
– В субботу идем?
– Куда?
– Ну, у меня день рождения. Забыла?
– Помню. Идем.
– Как раз Элис вернется и заберет дочь...
– Роуз.
– Что? Это ты так сказала.
– Надо еще у Джеймса отпроситься.
– Только не надо говорить, что этот горе-брат, этот пьяница, тебя не отпустит.
– Он не пьяница.
– Кто сказал пьяница? Неправда, - саркастически произнесла блондинка.
– Я, например, каждый вечер - выпиваю по бутылке виски. Это придает такой бледно-зеленый оттенок коже лица. А эти черные круги и мешки под глазами. Обожаю! А про запах изо рта, вообще, молчу. Хорошо они сидят у тебя на шее. Может, и меня возьмешь на иждивение?
Изабелла схватила ключ со стола и большую стопку бумаг.
– Куда ты?
– В темную комнату.
– Беги, беги к своим ксероксам, - обиделась Роуз.
Он ждал её на том же месте где и всегда. Они никогда не разговаривали. Просто смотрели друг на друга. Иногда он улыбался, и она улыбалась в ответ. Ей неинтересно, почему каждый свой сон она оказывалась здесь на обрыве, который охвачен облаком света, и с которого не видно земли. Она никогда не спрашивала - почему он тут сидит и ждет её. Просто, если они рядом, то ей ничего не нужно знать. Одно и то же занятие уже ... давно. Ресничка, еще ресничка... Его губы опять подарили ей свою самую красивую улыбку в мире. Такое умиротворение.
– Проснись, спящая красавица!
– Роуз, не буди меня, - Изабелла нехотя открыла глаза, прогоняя наваждение.
– Опять летала на свой обрыв?
– Уже год как я там, - девушка запустила руки в волосы и потеребила их.
– Можно отмечать первый юбилей.
– Хорошо, один тост в субботу уступаю тебе.
– Уже напечаталось. Пойду по отделам.
Изабелла заворачивала на стоянку возле магазина, как, вдруг, услышала визг тормозов и громкий длинный сигнал. Серебристый «Вольво» остановился в миллиметре от неё. Это уже тысяча первый раз... Белла замерла, изучая тонированное стекло.
"Чуть в аварию не попала! Разве можно слышать писк тормозящих шин два раза в день уже год?"
Она так привыкла к аварийным ситуациям, что, почти, не замечала их. Это стало как данность. Первое время девушка пугалась и неделями не садилась за руль. Но постепенно страх ушел. Белла привыкла к тому, что всегда отделывается легким испугом. Поэтому, посигналив, извиняясь, «Вольво» в ответ, которое теперь уступало ей дорогу, она проехала мимо.