Иногда снегопад приносит горе… А иногда радость…
Пять лет назад
– Джаспер, - громко закричала девушка и набросилась с объятиями на мужа своей сестры. – Спасибо! Спасибо! Ты самый лучший.
– Эй, - возмутилась Элис, - я скоро начну ревновать.
Белла обхватила парня за талию, прижимаясь к нему, будто маленький ребенок.
– Джас, это же моя мечта. Это просто невероятно.
– С Рождеством, Белла.
Джаспер вертел в руке три билета на концерт непревзойденного виртуоза современности Эдварда Каллена, пока девушка висела на нем, как обезьянка на лиане.
Элис выхватила билеты из рук мужа, чтобы рассмотреть, пока сестра расшаркивалась в благодарностях.
– Это тот самый пианист, которого ты заставляешь нас слушать целыми днями?
– Он, сестренка, он самый, - наконец, девушка переключилась на Элис, чмокнув её в щечку.
– Ребята, вы лучшие. Я так вам благодарна. Билеты на рождественский концерт. Как вам удалось? Еще летом все разобрали, я узнавала.
– Что ж, посмотрим на твою первую любовь.
– Эл, я влюблена в его музыку. Это что-то невероятное.
– На афише он симпатичный, молодой.
– Он женат, - быстро ответила Белла и отняла билеты у Элис. – Но это не главное. Главное – это его музыка.
Наши дни
Город, укутанный бархатным снежным одеялом, мирно спал под мерцающий блеск новогодних гирлянд. Еще днем горожане уныло шагали по мокрому почерневшему асфальту, а ночью расписные снежинки опустились с неба, наряжая улицы в зимнюю одежду.
Ударив тростью несколько раз по толстому льду замёрзшей лужи, прохожий поднял воротник драпового пальто, прикрывая уши от щипков мороза, и недовольно нахмурил брови, искажая ненужными морщинами красивые черты лица. Он поднял взгляд в небо: черное, пугающее своей непроглядностью, с мелкими белыми вкраплениями. Снежинки кружились, медленно оседали на лицо, обжигая холодным касанием.
– Началось.
– От недовольства он скрипнул зубами. Затем поднял руку вверх, словно щитом закрываясь от снега, зажал трость подмышкой и, чуть прихрамывая, поспешил домой.
Резные снежинки стремились к земле, покрывая крыши белым полотном, одевая деревья и ели в ледяные платья, припорашивая машины, устилая дорогу мягким ковром. Всего десять минут назад незнакомец отчетливо слышал звонкие удары трости об мостовую и собственные тяжёлые шаги, а сейчас раздавался лишь ненавистный хруст мокрого снега.
Мужчина несколько раз топнул ногами, стряхивая липкий снег, и снял влажное пальто. Снег тут же превратился в холодные лужицы на полу.
В другом конце коридора раздался шум, напоминающий приближение табуна, и звонкий лай. Радостный лабрадор серого окраса бросился к ногам своего хозяина, задорно виляя хвостом, с интересом принюхиваясь к морозному воздуху.
– Привет, пес, - хозяин погладил теплой рукой гладкую шерсть и почесал лабрадору за ухом.
Тот заскулил от удовольствия и зажмурился.
В комнате царил полумрак, пыльные шторы защищали от любого света, а тем более от ярких новогодних гирлянд, украшающих соседнюю крышу. Дом по соседству пустовал несколько лет, но пару месяцев назад в него заселилась шумная семья с детьми. Лишь иногда мужчина позволял себе наблюдать за непоседливыми ребятишками, вспоминая, как это бывает – звук детского смеха и озорной огонек в доверчивых глазах.
Черный рояль, единственный в комнате предмет, непокрытый внушительным слоем пыли, занимал почти все пространство. Черные и белые клавиши манили пальцы пианиста, но душа оставалась нема.
Мужчина плеснул виски из графина в стакан и осушил его одним глотком. Рождество – самое тяжелое время для него. Бросив небрежный взгляд на книжный шкаф, он сжал пальцами трость, будто старался пересилить боль; костяшки пальцев побелели. Затем нерешительно подошел к захламлённым полкам. Перевернутые фоторамки лежали точно так, как он их оставил, такие же грязные, как и остальные вещи. Незнакомец стоял в тишине, ожидая, когда виски перестанет жечь горло. А сквозь темные парчовые шторы все же пробивалось мерцание соседской гирлянды.
– Белла! Белла приехала! – Веселая детвора высыпала на заснеженную улицу, на ходу натягивая шапки.
– Куртки!
– доносился из дома высокий женский голос, - куртки на замок.
На пороге появилась обладательница звонкого сопрано.
– Шарфы забыли, горло простудите.
– Хотя сама стояла в одном плюшевом халате и смешных меховых тапочках. Небольшого роста, с короткой стрижкой и миловидным лицом - она больше походила на старшую сестру, чем на маму.