Пока шла подготовка к полету, да и позже во время пути, будущее казалось окруженным ореолом романтики. Все было так ново, интересно и увлекательно, особенно для молодых участников экспедиции.

Правда, первые астронавты были людьми, вооруженными знаниями и опытом. Они прекрасно понимали, что выбрали путь, полный опасностей, требующий много мужества, а главное - тяжелого, будничного труда. Но, кроме трезвого голоса разума, у людей постоянно теплится надежда, что в действительности все будет иначе и лучше. Каждый настоящий человек немного мечтатель и, оставаясь наедине с самим собой, нередко уходит в волшебный мир фантазии и грез.

Это вовсе неплохо. Наоборот, вслед за мечтаниями приходит стремление превратить мечты в действительность, оно придает человеку нужные силы, окрыляет его, делает повседневную работу осмысленной, наполняет ее глубоким содержанием.

Красивая, крылатая мечта о далеких мирах, покоренных волей человека, вдохновляла и наших путешественников.

Каждый рисовал в самых ярких красках первые мгновения, когда мечта становится былью.

И вот свершилось. Никакой романтики. Надо было изменить опасную психологическую реакцию.

–  Невесело, друзья?
– негромко сказал академик.
– Что делать! Первооткрывателям никогда не бывает легко. Вспомним героику освоения целины… Тоже были будни. Сибирские холода. Степные бураны. Суровые, пугающие просторы. Было вовсе не легко, однако прошло немного времени, и целина преобразилась. А для нас во многих отношениях проще: есть благоустроенное жилище, свет, тепло. Такого комфорта целинники не имели. А водой и пищей мы обеспечены надолго.

Он умолк, приглядываясь к окружающим.

–  Ничего!
– бодро ответил Сандомирский.
– В годы войны бывало похуже.

–  Нам очень повезло, - продолжал академик.
– Безаварийная посадка в таких условиях - тоже редкая удача.

–  И искусство, - добавила Наташа.

–  Большое искусство!
– охотно согласился Виктор Петрович, выразительно взглянув на Владимира.

–  Долететь-то мы долетели!
– мрачно заметил Шаповалов.
– Каково-то будет улетать!

–  Рановато беспокоитесь!
– не выдержал Владимир.

–  Пока что необходимо взять пробы воды и атмосферы, - деловито заметил Красницкий и отправился в лабораторию.

–  Начнем с попытки известить Землю, - продолжал Яхонтов.
– Быть может, теперь, когда полет прекращен, удастся восстановить связь… Наташа, попробуйте передать.

–  Какой текст?

–  А вот какой: «Посадка совершена благополучно. На Венере имеются большие водные поверхности. Все здоровы. Яхонтов». Пока довольно.

–  Сейчас попробую, Виктор Петрович, - ответила Наташа.

Она села за радиопередатчик.

–  Вы, Владимир Иванович, - сказал академик, - проверьте, в каком состоянии двигатели. Можете это сделать? Как вы себя чувствуете теперь?

–  Конечно, могу!

–  Вот и хорошо! А мы с Михаилом Андреевичем разберемся в обстановке. Подумаем, куда нам двигаться дальше.

За штурвал опять сел Сандомирский. Двигатели не работали, и корабль был во власти стихии. Волнение усиливалось. Надвигался шторм. Откуда-то появились черные тучи, скрывая от глаз желтые облака. Внезапно сверкнула чудовищная молния, за ней другая. Все кругом озарилось зеленоватым светом.

Разыгралась гроза. Молнии вспыхивали непрерывно, а раскаты грома, хорошо слышные, несмотря на двойные стенки ракеты, гремели, как артиллерийская канонада. Наблюдая за этим великолепным зрелищем, путешественники на некоторое время забыли о трудности своего положения.

Вдруг академик почувствовал, что кто-то стоит за его плечом. Это была Наташа. По ее расстроенному лицу Виктор Петрович понял, что дела плохи.

–  И сейчас нет связи?
– спросил он. Наташа кивнула головой:

–  Сигналы по-прежнему не доходят. Академик нахмурился:

–  Досадно! Я надеялся, что радиопомехи были связаны только с движением ракеты и теперь исчезнут. Очевидно, атмосфера Венеры не пропускает радиоволн. Помните, как наши радиолокаторы бездействовали, когда мы приближались к планете?

–  Сказывается близость к Солнцу. Более высокая степень ионизации атмосферы, - сказал Шаповалов.

–  Возможно. Постараемся что-нибудь придумать… Отдохните пока, Наташа.

Тем временем вернулся Одинцов.

–  Двигатели в порядке, - сообщил он в ответ на вопросительный взгляд начальника экспедиции.