Женщина испуганно отпрянула от меня, прижавшись спиной к грубой бревенчатой стене.

— Мой долг — всего тридцать тарсков, — заявила смазливая блондинка, стоявшая второй в ряду. — Выкупите меня!

— А мой только тридцать пять! — сообщила третья женщина.

— За меня надо заплатить всего лишь двадцать семь! — выкрикнула четвертая.

— А я задолжала целых пятьдесят, — крикнула мне последняя из них, — но я обещаю что Вы не пожалеете о потраченных вами деньгах!

— Каким же способом Ты это устроишь? — заинтересовался я.

— Способом доступным женщине! — смело заявила она.

Её слова были встречены протестующими и гневными криками остальных сестёр по несчастью.

— А вот вам не стоит корчить из себя праведниц, — бросил я первым четырём пленницам, прикованным к стене.

— Мы — свободные женщины! — напомнила мне Леди Амина.

— Все вы шлюхи, задолжавшие денег, — усмехнулся я.

Стоявшая первой Леди Амина, услышав такую характеристику, даже задохнулась о возмущения, а у второй и третьей женщин вырвались гневные крики. Четвертая всхлипнула и опустила голову, сознавая, что сказанное мной, было неприятной правдой. Пятая просто промолчала.

Я вспомнил, что привратник, когда я подошёл к воротам, увидев, что перед ним не женщина, прежде чем он допустить меня внутрь, потребовал предъявить деньги, и удостоверился, что их у меня достаточное количество. Ничего удивительного, ведь учитывая сложность и опасность наступивших времён, а также столпотворение на постоялом дворе, цены должны были взлететь до неприличного уровня. Вот только я подозревал, что от женщин никто не требовал показывать какие-либо деньги. И дело было даже не столько в том, что работники гостиницы не хотели ставить под сомнение платёжеспособность свободных женщин, или унижать их такими подозрениями, сколько в том, что женщины на Горе, в некотором смысле, сами являются деньгами. Или точнее их зачастую используют в качестве своеобразного платёжного средства наравне с деньгами. Конечно, в первую очередь это касается рабынь, у которых, как и у любого другого товара или домашнего животного, есть устанавливаемая спросом и предложением на рынке конечная стоимость, в целом зависящая от того, сколько свободные люди готовы за неё заплатить. Женщины же, такие как те, что сейчас стояли у стены, признанные владельцем постоялого двора несостоятельными должниками, сами становились эквивалентом их неоплаченных счетов. Теперь они могли либо оказаться во власти своих «избавителей», то есть любого, кто решил бы оплатить их долги, либо если «выкуп» за них никто выплачивать не захочет, они могли бы сами, рано или поздно, быть проданы уже как рабыни. Таким образом, постоялый двор в большинстве случаев возвращает свои деньги, а зачастую ещё и получает прибыль. Особенно красивые экземпляры не расплатившихся гостей иногда оставляются владельцем постоялого двора в качестве гостиничных рабынь.

— Пожалуйста, не надо называть нас так, — попросила Леди Амина.

— Как именно «так»? — уточнил я.

— Как Вы только что нас назвали, — пояснила она, смущённо потупившись.

— Уверен, расценки на постоялом дворе вывешены на всеобщее обозрение, — заметил я. — В крайнем случае, они доступны по запросу.

Женщина промолчала, по-видимому, понимая, что сказать в своё оправдание ей нечего.

— А разве вы не знали, что денег у вас было недостаточно? — осведомился я и, не дождавшись ответа, резко схватил за горло и прижал женщину, стоявшую первой, ещё плотнее спиной к брёвнам.

— Да! Да! — задыхаясь, закричала она. — Я знала!

— Мы все это знали! — призналась вторая женщина в ответ на мой пристальный взгляд.

— Но мы же свободные женщины! — попыталась оправдаться та, что стояла третьей. — Мы надеялись, что мужчины окажутся джентльменами, что они войдут в наше положение и позаботятся о нас!

— Мы рассчитывали на доброту мужчин! — поддакнула ей четвертая.

— Они же должны были оказать помощь свободным женщинам! — возмущённо заявила вторая.

От моего громкого смеха, которого я больше не мог сдерживать, все пять прикованных к стене женщин испуганно задрожали. Дождь всё ещё шёл, но ветер уже потерял свою штормовую силу, буря постепенно шла на убыль. Наконец, отсмеявшись, я убрал руку из-под подбородка Леди Амина из Венны.

— Не надо смеяться над нами! — попросила первая женщина.

— Короче говоря, — заговорил я, — вы все пришли на постоялый двор, и остались здесь, несмотря на тот факт, что у вас не было средств на оплату его услуг. Подозреваю, вы ожидали, что у вас получится сделать это безнаказанно, что кто-нибудь оплатит ваши счета, или, возможно, что служащие постоялого двора на них просто махнут рукой. Не удивлюсь, что вы надеялись, что нетерпеливые мужчины сами будут соперничать друг с другом, ради того, чтобы оказаться полезными высоким свободным женщинам.

— А Вы хотели бы, чтобы мы провели ночь на дороге, как какие-то крестьяне? — возмутилась было третья женщина.

— Сейчас трудные времена, — развёл я руками и, усмехнувшись, добавил: — и далеко не все мужчины — дураки.

Третья женщина разгневанно выкрикнула что-то неразборчивое и дёрнулась, загремев кандалами. А, между прочим, у неё была хорошая фигурка, и я не сомневался, что подходящая диета и упражнения смогут значительно её улучшить. На мой профессиональный взгляд, она могла бы уже сейчас уйти с торгов за целых шестьдесят медных тарсков. Если хозяин постоялого двора всё же продаст её за такую сумму, то он ещё и прибыль с неё поимеет, тарсков двадцать пять, само собой медью.

— Но ведь обнаружив, что денег на оплату услуг постоялого двора, у вас недостаточно, вы же могли бы предложить свои услуги, и просто отработать стоимость комнаты и ужина.

— Но мы же не какие-то там гостиничные девки! — возмущённо закричала вторая женщина.

— Хм, интересно, что Ты первым делом подумала именно о таком способе заработка, — заметил я. — Вообще-то я имел в виду другие способы, например стирку или уборку.

— Это работы, предназначенные для рабынь! — фыркнула пятая женщина.