Артём и не заметил, как «прокрутил» эту песню несколько раз, и всякий раз удавалось всё точнее воссоздавать и дополнять видеоряд. Как смог, припомнил голоса, которыми пели эту песню её исполнители на далёкой во времени и пространстве Земле.

А когда опомнился, понял, что зал уже полон – все стояли, сиденья куда-то делись – и аплодировали ему. Канси стояла рядом, на сцене, и тоже аплодировала. Он оглянулся – на сцене, стена за которой стала теперь киноэкраном, замер последний кадр: капитан – тот, от имени которого песня – смотрел на брошенную к его ногам женщину – её явно доставили сюда силой, это читалось во взгляде. Получается, всё было затеяно, чтобы выкрасть её? Или нет? Поди пойми, каким затейливым путём шло воображение.

— Потрясающе!
– Канси взяла его за руку. – А ещё что-нибудь? Ты можешь? Если мы тебя стесняем, мы можем уйти.

— Останься, - Артём сам не понимал, почему – напрочь исчез страх сцены. Остальные люди перестали мешать, а Канси… она и раньше не мешала. – То есть, меня не стесняют. Минутку.

…Он «записал» четыре коротких видео в тот день. На Земле их назвали бы видеоклипами. Уже потом, когда понял – всё, надо останавливаться, дать голове отдохнуть – Канси отыскала специалиста, с помощью которого Артём привёл все записанные видео в приличный вид – например, указал, когда припомнил, чьи то были песни, слова, кто исполнитель. Подправил всякие мелочи, убрал ненужные фрагменты в начале и конце, вставил титры. Удивительно умная техника, которая реагирует на мысленные команды.

— Потрясающе!
– Марина просмотрела все четыре записи, несомненно – они ей очень понравились. Видно, что каждый клип произвёл на неё большое впечатление. – И кто угодно может туда прийти, и что-нибудь записать? Вот так вот просто?!

— Да. Канси сказала, немногие могут записывать так, чтобы потом многим нравилось, но человеку не так просто найти своё призвание. Почти все появляются в таких студиях.

— Я бы хотела… – Марина осеклась, и на секунду Артём увидел прежнюю Марину – ту, ещё неграмотную, которая отчаянно боялась ошибиться. – Я бы очень хотела попробовать сама. Не видео, музыку. Песню, - пояснила она, улыбаясь. – Мама их много знала.

— Я спрошу. Думаю, это можно устроить.

— Спасибо!
– Марина обняла его. – Останься со мной. Сегодня ты мой. Можно? Тебе ещё отчёт писать, но напиши его здесь, ладно?
– И забрала у него пульт проигрывателя. – Можно?

…Вновь и вновь она смотрела те видео – ни ей не надоело за множество повторов, ни Артёму. А тому казалось, что всякий раз он видит в «клипах» что-то новое, ранее не замеченное. Очень странно. Как они всё-таки это делают? И что будет, если, простите, несколько не о том подумаешь?

– - -

— Ой, испугался!
– рассмеялась Канси. – Давай, угадаю: что, если ты во время записи подумаешь о чём-то не очень приличном. Так?

— Примерно. – Приличном или нет, главное – о чём-то неуместном.

— Там есть всегда такая синяя кнопка. Можешь сразу нажать – и никто ничего не увидит из «синего», пока сам не откроешь. Что, было такое, да? Думал о чём-то неприличном?

— Нет. – Артём и не думал, что говорить правду действительно легко и приятно. – Но мало ли что в голову придёт. Что-нибудь постороннее.

Канси рассмеялась и прижала его к себе.

— Всё-таки думал. Всё, не буду больше дразнить. Это нормально, мы же люди. Многие сразу включают синий режим – иногда о чём-то очень личном думаешь. О чём-то таком, что не всем захочешь рассказать. А потом уже, когда монтируешь, можешь отключить – или стереть, сам решишь.

— Фантастика, - заключил Артём. – Представляю, что подобное сделало бы там, в том времени, которое я помню.

…Да, действительно. Если студия позволяет сколь угодно точно воссоздавать то, что человек непосредственно представляет – это очень сильно повлияло бы на некоторые виды индустрии развлечений. Ведь здесь можно сохранять – например, образы персонажей, чтобы потом использовать повторно. Можно писать композиции вместе – затейливо, по словам Канси, требует опыта совместной работы, чтобы получалось нечто единое – но можно. Вот это действительно прорыв, подумал Артём. Не синтезаторы одних веществ из других, не космические технологии, не оружие. Вот это. Писателям это тоже очень удобно, заметила Канси. Можно писать с той скоростью, с которой способен думать, не тратить время на то, чтобы руки восприняли эти команды и как-то напечатали или записали мысли. Впрочем, каждый творит, как желает. Есть такие, кто по-прежнему пишут гусиным пером.

— Что такое «Акатуй»?
– поинтересовалась Канси после того, как Артём немного пришёл в себя после «сеансов записи» – у неё дома, вдали от новых поклонников. – Во второй композиции есть слова «Долго скитался в горах Акатуя».

— Видимо, место каторги, – пришлось тут же пояснить, что такое каторга. Ну да, откуда пятнадцать или сколько там прошло столетий спустя помнить, что было такое явление – каторга.

— Минутку!
– Канси убежала в другую комнату, и закрыла за собой дверь. Давай договоримся, сказала она в первую их ночь знакомства. Если я ушла, и дверь за собой закрыла – стучишься, прежде чем войти, и ждёшь ответа. Если я не захочу открывать, я скажу. Или сама выйду. Так и сейчас: если закрыла за собой дверь – значит, хочет что-то сделать без свидетелей. Простая и удобная договорённость.

Через три примерно минуты Канси вернулась, и прочитала краткую лекцию о том, что такое Акатуй – река близ Байкала. Артём слушал, ему становилось не по себе – откуда она узнала?! Хотя глупый вопрос, у каждого жителя Плутонии есть доступ к информаторию. Простой и удобный интерфейс ко всему, что успел привезти с Земли их Создатель – и то, что они сами туда добавили.

Обалдеть!

— С ума сойти, - искренне признал Артём, и Канси долю секунды недоумённо смотрела на него, потом рассмеялась.