Здесь есть большой публичный дом.

И если ты лишь Богу верен,

Отдай и цезарю поклон.

Чем пахнет дождь?

Дождь пахнет скошенной травой,

Примятым пухом,

Озёрной скользкой синевой,

Деревьим духом,

Мечтами о сухом добре,

Слезой ребёнка,

И славным криком на заре,

Крылом галчонка,

Грудями женщины в платке,

Искристой лавой,

И лошадью, что налегке,

Былой отравой…

Над Киевом…

Над Киевом я вижу голубя. Летит

С крылом подбитым, но уже свободный;

Он – Божье чудо, высшее добро,

В нём свет великий, гордость и смиренье…

Лети, мой птах! Лети, ветрам на зло!

И людям злым ты дай отведать муки,

Которые трут сердце каменным жгутом.

Ты – солнце в тьме; белее снега ты;

Мне по пути с тобой, мы – братья.

Я так же чист, как ты средь этих куполов.

Ведь мы – свободные созданья!

Мы не умрём от скуки!

Справедливый Бог

Построил лавку один старик седой

Для внука, тощего как ноги цапли.

Но умер дед и лавка заросла травой,

И краска слезла, клочья рыжей пакли

Метал суровый ветер над землёй.

Дождь смыл все надписи и знаки,

И славный Бог дал старику покой,

А внуку смерть за всю корысть и драки.

Князь Мышкин

Влекомый странною судьбой,

Борец за чистоту порядка,

Он так и соткан предо мной

С улыбкой детской сладкой.

Красив вечерний Петербург!

Князь Мышкин грезит в кресле,

Что он Христа любезный друг

И добр мир наш тесный.

Мечтай! Твори добро во тьме!

Таких как ты – не много.

"Не хорошо нам жить в ярме,

Того, кто ниже Бога".

Кем ты стал?

Ты упал,

забавляясь всесильным грехом,

расколол свою душу

как ярый бесстыдник,

и склонилась над трупом,

Пречистая Мать,

сожалея и плача,

молясь о прощении.

А ты всё лежал,

исторгая злой смрад,

разлагаясь на части,

как старое платье…

Дурманящим травам

исконно был рад;

свою мать не жалел,

а сестру свою проклял!

Но во имя чего

ты по краю ходил,

жил на грани, страдал,

обезьяну всё корчил,

блуд вторгал в своё сердце,

там ножом ковырял,

Бога тряпкою сделал,

а всех ангелов – зверьем?

Кто простит и поймёт

твой коварный демарш,

повергая в унынье

святейшее войско?

Кто же яд уберёт

из бессмертной души,

навсегда позабыв,

кем ты был,

кем ты стал,

кем ушёл в злую вечность…

Море могучее, море жестокое,

Ты ли нам песни поёшь по ночам?

Ветер зарёванный, стылый, колючий,

Что ж из цепей творишь ты бедлам

Маленький, юркий, скупой человечек