Я трясу головой, как будто не знаю, что сказать, но перед глазами светится «Найди меня».

Сестра Смит придвигается ближе. Она гладит мою руку, но ее пальцы просто отталкиваются от моих сжатых кулаков.

— Ты знала Тессу?

Я киваю, но чувствую, что лгу. Мне не должно быть больно, как больно сейчас. Хоть мы и учились в одном классе, я не разговаривала с Тессой годами. Она... была популярной. А я нет. Она была из известной семьи, а я нет. Звучит глупо, как будто это можно было легко исправить, но это не так. Даже если бы ее отец не решил, что мой отец опасен, а я — мусор, мы бы не смогли быть друзьями. Она кинула меня.

Другое дело, что мне очень жаль, и я до сих пор скучаю по ней.

— Вик, — продолжила медсестра. — Полиция считает это самоубийством, и мы собираемся донести это до студентов с помощью соцпедагогов, но... — Она складывает руки в беспомощном жесте. — Она вроде как ушла от нас. Мне так жаль, ты расстроена. Ты хорошо знала Тессу? Ты замечала в ней изменения?

— Ничего не менялось, — поправляю я. На самом деле Тесса и я остались такими же, как были пять лет назад.

— Она говорила тебе что-нибудь о том, как себя чувствовала?

— Нет... ничего такого. — Но раньше говорила. Мы привыкли рассказывать друг другу все, но до ее смерти я была единственной, кто помнил это.

Медсестра Смит замолкает, и долгое время мы просто смотрим, как педагоги подготавливают свои материалы и телефоны доверия.

— Это сильно задело тебя, не так ли, дорогая?

Я не знаю, что сказать, но все равно смотрю на нее. Она расценивает это как согласие. Ее глаза наполняются слезами.

— Дорогая, все пройдет.

Да что вы говорите. Я подавляю рык в горле. Медсестра Смит не имеет представления, о чём говорит, и в этом все дело. Значит, я хорошо храню свои хакерские секреты. Никто не знает.

Верно?

— Может, тебе следует отдохнуть?

Неплохая мысль. Я продолжаю смотреть в пол. Это все, на чем я могу сейчас сконцентрироваться, и потому слышу голос медсестры как будто издалека.

Даже когда не смотрю на нее, я чувствую ее беспокойство. Это проявляется в том, как она держит меня за плечи, как мягок и обходителен ее голос. Она жалеет меня, и я не хочу в этом участвовать, но неожиданно вижу в этом свой шанс на побег.

— Конечно, это расстроило тебя. Я все понимаю, после... ну, ты знаешь... того, что сделала твоя мама.

И снова пауза. Она хочет вывести меня на чистую воду, но я и не вру. Я сфокусировалась на том месте, где ее белые кроссовки касаются пола, и думаю, может быть, мне не придется. На этот раз у меня нет никаких причин врать.

Мой отец научил меня одному трюку. Люди ненавидят тишину. Они будут, конечно не всегда, заполнять ее. Если помнить это, то их потребность станет твоим козырем. Это направление, в котором нужно работать.

И прямо сейчас я молчу, и медсестра будет заполнять это молчание. Я не надеюсь на это, я этого хочу.

Рука медсестры поглаживает мне спину... и замедляется между лопаток.

— Хочешь пойти домой?

Бинго.

ГЛАВА 5

Это трюк, отработанный годами.

Внешне я остаюсь совершенной, так что никто ничего не знает.

Внутри же я гнилая. — 22 страница из дневника Тессы Вэй

Конечно, если люди знают, что ты псих, то они не захотят оставить тебя одного. Я не могу пойти домой сама, хотя только так я добираюсь до школы. Медсестра Смит говорит, что пойдет и сообщит Тоду.

— Позвоните ему?

— Нет, он прибыл с другими нашими волонтерами. — Она протягивает мне одноразовый стаканчик воды из-под крана. — Я скажу ему, что тебе нужно уйти. Он был с директором, пытался помочь нам решить, как все рассказать, но я уверена, он сейчас же заберет тебя домой.

Расстроенная медсестра оставляет меня, как маленькую послушную девочку, допивать воду. Я не могу поверить, что Тесса умерла. Хоть мы и не разговаривали годами, хоть ее родители дали понять, что мы не можем быть друзьями, мне жаль осознавать, что она была достаточно несчастна, чтобы покончить жизнь самоубийством.

У Тессы было все: друзья, семья, охрана. Ее жизнь была прекрасной... ну... она казалась таковой. Я знаю, что ее отец был достаточно плохим, но неужели настолько плохим, чтобы она хотела умереть?

У меня не так много времени, чтобы зацикливаться на этом. Тод объявляется меньше, чем через пять минут, и медсестра Смит следует за ним, разомлевшая, как пластилин из микроволновки.

— Мы очень благодарны вам за все, что вы сделали, мистер Каллавей, — изливается она. — Доставить сюда всех воспитателей, помочь нам подготовиться к мероприятию...