Шрифт:
Философские, медитативные размышления о вневременном перемежаются напряженной рефлексией по поводу истории, эпохи – причем, не только современной, но и минувшей (стихотворения «Памяти жертв Холокоста», «Поэтам 30-х годов»), что позволяет говорить об авторе «Стихотворений» как о субъекте историко-культурной памяти:
«Пусть я сожжён – мой дух не угасает,В сгоревшем сердце кровь ещё стучит!»Но девушка меня не замечает,Лишь на солдата с нежностью глядит.«Ты не увидишь, девушка, меня,Ведь я сегодня – летний шум деревьев,Я – отблеск страшного военного огня,Спалившего безжалостно евреев.О, девушка, влюблённая в солдата!Пусть я сегодня – ветер и зола,Но знай, что я сгорел в печи когда-то,Чтоб нынче ты счастливою была».(«Памяти жертв Холокоста»)«Стихотворения» Д. Семёнова – книга, наполненная глубокими, универсальными смыслами, способная найти отклик в душе и сознании каждого, поскольку в ней предлагается возможный выход из той экзистенциальной пустоты, чувство которой так знакомо современному человеку. Этот выход называется «уроком гармонии».
Ирина КадочниковаРождение стихов
(вместо предисловия)
Никто не знает, как стихи рождаются,И вряд ли даст когда-нибудь ответ.Господь ли в тот момент руки касаетсяИль просто где-то виден яркий свет?Быть может, в сердцевине алой розыСокрыт стихов нестойкий аромат?Иль жёлтые осенние берёзыСтихи тебе печально прошумят?А может быть, стихи в пасхальном небеРождает перезвон колоколов,Иль зимний деревенский запах хлебаНайдёт в душе свою вязанку слов?Стихи везде. Когда же их слагаешьПомимо образов не видя ничего,То словно зримой плотью облекаешьСердечного младенца своего.И в мир ведёшь, распахнутый и новый,Ни слёз, ни радости при этом не тая,И сердце вновь откликнуться готовоНа каждый миг земного бытия.Первый стих
Мой самый юный, самый ранний стих
Был свеж и горек, как полынь-трава.
Срывались неумело с губ моих
Незрелые и терпкие слова.
Пускай он был нескладен и громоздок
И лишь усмешку вызывал у всех,
Но мне он был необходим, как свежий воздух,
Как посох – путнику и гордецу – успех.
Он был окном – старинным, запылённым,
Вкотором свет горел прожитых мною дней,
Где луч стиха стремился к потаённым,
Заветным уголкам души моей.
Мой самый юный стих – он был набатом,
Лекарством для тоскующей души,
И в сердце отозвался он раскатом —
Так гром ночной гремит в лесной глуши.
Мой стих был Гамлетом – скорбящим принцем Датским,
Являл времён связующую нить,
Он думать заставлял и сомневаться,
Искать ответа – «Быть или не быть»?
Мой первый стих был Ангелом Господним,
До встречи с ним я был и нем, и слеп, и глух,
А он в уста мои вложил язык особый
И подарил мне зрение и слух.
На месте встречи, на краю земного мира,
Меня молитвою очистив от греха,
Мне Ангел в руки дал настроенную лиру,
Необходимую для первого стиха.
Я до сих пор пишу стихотворения
И не хочу, чтоб голос мой утих,
Но, создавая каждое творение,
Я помню о тебе, мой первый стих.
Судьбою всем припасены свои причуды,
И пусть мне жизнь сулит немало троп крутых,
Но о тебе я никогда не позабуду,
Мой самый юный, самый ранний стих!
Кукловод
Зимняя сказка