«Отдел Хэйкона Виландера – В.С. Ли,

Явиться для индивидуального обучения с Дж.Л. Уокером в 13.00 ровно».

Под ним находилось второе сообщение:

«Продолжительность подтверждает назначение. Ф.Т. Данарио, директор».

– Это правда? – спросила она Джонатана. – Не шутка?

Она просто не могла представить, что кто-то столь значительный и ученый, как доктор Виландер, может хотя бы помнить о ее существовании, не говоря уже о том, чтобы пожелать обучать ее.

Джонатан нажал кнопку на своем поясе. Еще одно сообщение появилось рядом с ее:

«Х. Виландер – Дж. Уокеру. Глупый ребенок В. Ли не отвечает. Приведи ее с собой в 13.00».

– Он кажется сердитым, - сказал кто-то.

– Большей частью он такой и есть, - ответил Джонатан.

Многие пылко заверили, что лучше бы учились у Билиуса Энкиана. Из всего сказанного Вивьен сделала вывод, что, начиная с десятилетнего возраста, все ходили к индивидуальному наставнику. Доктора Виландера считали одним из самых худших.

– Да, но нам надо идти, иначе мы будем съедены, - сказал Джонатан.

Согласно часам на поясе Вивьен, они покинули Продолжительность в 12.36. Джонатан по-прежнему думал о танцующем призраке времени.

– Знаешь, всё неправильно для настоящего призрака времени, - сказал он, когда они вышли из Продолжительности сквозь стеклянную дверь. – Обычно они не издают звуков. Спорю, это кто-то из студентов пошутил.

– Что… даже вот так разбил Камень Фабера Джона? – спросила Вивьен.

– Некоторые века умеют творить чудеса с помощью голограмм, - ответил Джонатан.

Поскольку Вивьен никогда не слышала о голограммах, она ничего не поняла.

– Если увижу кого-нибудь из знакомых студентов, спрошу, - сказал Джонатан.

На улице, как и предсказывал пояс Вивьен, дождь закончился. Солнце сверкало на мокрой траве между высоким массивом Продолжительности и воздушно-арочным строением Континуума. Поскольку трава еще не высохла, студенты, вышедшие наружу посидеть на солнце, взобрались на стоявшие тут и там разнообразные статуи. Воздух гудел от их ленивой болтовни. Все они показались Вивьен пугающе взрослыми.

– Приветствую, Джонатан, - окликнул молодой человек в черном бархатном одеянии, который сидел на колене статуи, похожей на большого Будду с головой льва.

– Привет, юный Джонатан, - улыбнулась девушка в просвечивающем платье, сидевшая на другом колене статуи.

Джонатан остановился:

– Привет. Кто-нибудь из вас знает о том призраке времени, который прервал сегодня утром церемонию?

– Хотели бы мы знать! – ответили они хором.

Это привлекло внимание ряда студентов, расположившихся неподалеку вдоль статуи спящего человека.

– И мы! – воскликнули они.

Молодой человек в коротком белом килте, сидевший на голове статуи, объявил:

– Я предлагаю этому шутнику чаевые за год, если он сможет разработать три-дэ всей проказы. Хочу увидеть выражение лица Энкиана!

– Крупным планом, - согласилась девушка в прозрачном.

– Ни одна награда не будет достаточно высока, - заверил парень в килте.

– Энкиан в ярости, грозит выслать того, кто это сделал, - объяснил молодой человек в черном бархате. – Так что он его, конечно же, не найдет.

– Что означает: мы все умираем от разочарования, - добавила девушка в прозрачном. – А ты, Джонатан, ничего не знаешь?

– Я и тебя вознагражу, - пообещал парень в килте.

– Извините, нет, - ответил Джонатан. – Я надеялся, вы знаете.

Он пошел дальше, но молодой человек в килте позвал его назад.

– Серьезно, - смеясь, произнес он. – Если ты предоставишь мне доклад очевидца, я взамен сделаю всё, что хочешь.

Джонатан тоже засмеялся:

– Позже. Мы должны попасть к доктору Виландеру.

Они пошли дальше, поднялись по нескольким ступеням и вошли в длинный сводчатый коридор.

– Явно кто-то сыграл шутку с голограммой, - сказал Джонатан. – Это Континуум, кстати. Мы должны пройти прямо сквозь него и в Перпетуум – это главная библиотека. Виландер живет в берлоге на самом верху. Говорят, он выходит оттуда только для того, чтобы поругаться с Энкианом.

Перпетуум представлял собой громадное здание странной формы. Открытый вход из гранитных глыб, располагавшийся за Континуумом, был сделан в форме пятигранника. Конечно, подумала Вивьен, если представить обычный дверной проем с остроконечной аркой наверху, он тоже будет пятигранником, но две грани, образующие арку, получатся короче. А этот проход был равносторонним и накрененным. Над и за ним Вивьен видела такие же пятигранники, повторяющиеся снова и снова, будто огромные соты. И все они объединялись в громадное полуопрокинутое пятигранное сооружение. На верхней грани главного входа были выгравированы полустершиеся едва различимые золотые буквы: