Болото Вуду

Аннотация
 

Опубликовано: «Strange Detective Stories», февраль 1934.

Онлайн-журнал «DARKER» № 10'2012 (19) — перевод Виктора Дюбова.

Глава 1 В ПОГОНЕ ЗА УБИЙЦЕЙ — Это единственная дорога через болота, — проводник показал пальцем на узкую тропинку, вьющуюся среди дубов и кипарисов. Стив Харрисон только пожал широкими плечами. Расстилавшийся перед ним пейзаж не был привлекательным. В свете послеполуденного солнца длинные тени, словно гигантские пальцы, прикрыли мрачные низинки между поросшими мхом деревьями. — Вы бы лучше подождали до утра, — продолжал проводник — высокий, долговязый мужчина в ковбойских ботинках и потертой одежде. — Подождем. Не стоит гоняться за этим мерзавцем ночью по болотам. — Я не могу ждать, Роджерс, — ответил детектив. — К утру этот мерзавец может быть далеко. — Он не сможет сойти с этой тропинки, — ответил Роджерс. Он все еще мялся у начала дорожки, не решаясь идти вперед. — Тут другого пути нет. Если он решит пойти другим путем, то непременно угодит в глубокий омут или попадет на обед аллигаторам. Тут их множество. А ведь он не бывал раньше на болотах? — Подозреваю, что ни одного болота он раньше вообще не видел. Он же типичный горожанин. — Тогда он не сможет сойти с этой тропинки, — уверенно заявил Роджерс. — С другой стороны, он может не понимать, какая опасность ему грозит, — проворчал Харрисон. — Что, вы говорили, он сделал? — спросил Роджерс, сплюнув табачный сок точно на жука, ползущего по черной листве. — Стукнул старого китайца по голове секачом для мяса и украл все, что тот скопил за всю свою жизнь — десять тысяч долларов в банкнотах по тысяче долларов. У старика осталась маленькая внучка. Она будет нищенствовать, если мы не найдем эти деньги. Это одна из причин, по которым я хочу отыскать эту крысу, до того как она сгниет в этих болотах. Я хочу вернуть деньги ребенку. — И вы считаете, что человек, который несколько дней назад прошел этой тропинкой, был он? — Больше некому, — проворчал Харрисон. — Мы преследовали его через полстраны, не давая выбраться за границу или добраться до одного из портов. Мы почти накрыли его, но он выскользнул. Похоже, это единственное место, где можно спрятаться. Не для того я столько времени гонялся за ним, чтобы отступить сейчас. Если он утонет в болоте, мы никогда его не найдем, да и деньги потеряются. Человек, которого он убил, был хорошим, честным китайцем. Этот парень — Вэнь Шан — настоящий негодяй. — Он может встретить тут плохих людей, — жуя, продолжал Роджерс. — Конечно, ничего особенного. Всего лишь негры, живущие на болотах. Они не похожи на черномазых, что живут в округе. Поселились на болотах лет пятьдесят-шестьдесят назад. Беженцы с Гаити или что-то вроде того. Здесь ведь недалеко побережье. Кожа у них желтоватая. Кроме того, они редко выходят из болот. Они живут уединенно и не любят чужестранцев… Что это?.. Они только миновали очередной поворот тропинки и увидели, что кто-то лежит впереди на дороге — кто-то темный, забрызганный кровью, стонущий и едва шевелящийся. — Негр! — воскликнул Роджерс. — Его порезали. Не надо быть экспертом, чтобы это понять. Когда они склонились над раненым, Роджерс объявил: — Я знаю этого парня! Он не из болотных крыс. Это Джо Корлей. В прошлом месяце он порезал другого негра на танцах и сбежал. Говорили, что с тех пор он прячется на болотах. Джо! Джо Корлей! Раненый застонал, и взгляд его стеклянистых глаз заметался из стороны в сторону. Его кожа стала пепельной — он находился при смерти. — Кто ударил тебя, Джо? — поинтересовался Роджерс. — Болотный Кот! — с трудом произнес умирающий. Роджерс выругался и с ужасом огляделся, словно ожидал, что кто-то вот-вот выпрыгнет на него из-за деревьев. — Я пытался выбраться отсюда, — пробормотал негр. — Что случилось? — вновь спросил Роджерс. — Ты же знал, что попадешь в тюрьму, если тебя поймают? — Лучше попасть в тюрьму… чем эта дьявольщина… на болотах, — и голос умирающего превратился в неразборчивое бормотание. — О чем ты говоришь, Джо? — не унимался Роджерс. — Негритянское вуду, — вновь заговорил Корлей. — Китаец пытался помочь… не дайте им меня утащить… потом Джон Бартоломей… Уууууу! Кровь начала капать с уголка его губ, тело дернулось в конвульсии, а потом застыло. — Он мертв, — прошептал Роджерс, его выпученные от страха глаза уставились на тропинку. — Он что-то говорил о китайце, — произнес Харрисон. — Что бы тут не произошло, мы на правильном пути. Оставим его пока тут. Теперь с ним ничего не случится. Пойдем. — Вы собираетесь идти дальше? — воскликнул Роджерс. — Почему нет? — Мистер Харрисон, вы предложили мне хорошие деньги за то, чтобы я проводил вас через это болото, — печально объявил Роджерс. — Однако, я скажу, что у вас не хватит никаких денег, чтобы заставить меня идти туда ночью. — Но почему? — удивился Харрисон. — Только потому, что того черного убил другой негр… — Тут все сложнее, — решительно объявил Роджерс. — Этот негр пытался выбраться из болот, когда они достали его. Он знал, что его посадят в тюрьму, но он все равно пытался сбежать. Выходит, там было нечто, испугавшее его до мозга костей. Слышали, он сказал, что за ним гонится Болотный Кот? — И? — Болотным Котом называют безумного негра, живущего на болотах. Прошло уже много лет с тех пор, как его видели белые люди. Лично я считал, что это всего лишь негритянские мифы, которые рассказывают на ночь. Но, похоже, все не так. Он убил Джо Корлея. Он убьет и нас, если мы отправимся бродить во тьме по болоту. Почему, черт возьми, нам нужно идти туда прямо сейчас? — эта речь так взволновала Роджерса, что он вытащил большой шестизарядник с дулом невероятной длины и принялся оглядываться, жуя табак с огромной скоростью. Он ужасно нервничал. — А как насчет другого парня — Джона Бартоломея? — спросил Харрисон. — Не знаю. Никогда о нем не слышал. Пошли отсюда. Мы возьмем людей и вернемся за телом Джо. — Я пойду дальше, — проворчал Харрисон, поднявшись и отряхнув ладони. — Вы что, спятили! Вы пропадете… — начал было Роджерс. — Ничего не случится, если я не сойду с тропы. — Даже если так, то вас утащит Болотный Кот… или аллигаторы… — И все же я воспользуюсь своим шансом, — резко объявил Харрисон. — Вэнь Шан где-то на этих болотах. Если ему удастся выбраться отсюда до того, как я схвачу его, я последую за ним. — Но если вы подождете, мы соберем отряд и утром отправимся на поиски, — рванулся Роджерс. Харрисон даже не пытался объяснить этому человеку свое почти маниакальное желание работать в одиночку. Ничего больше не сказав, он повернулся и широким шагом отправился по тропинке. — Да вы, черт побери, сошли с ума! — закричал ему вслед Роджерс. — Если ваш беглец миновал хижину Селии Помполи, остановитесь! — закричал ему вслед Роджерс. — Останьтесь на ночь в хижине! Она имеет большое влияние среди негров. Ее хижина — первая, на которую вы наткнетесь. Я — в город, соберу поисковый отряд, и завтра утром мы отправимся… — слова его стали неразборчивы из-за густого леса. Тропинка повернула, и Харрисон остался один. Шагая дальше по тропинке, детектив заметил капли крови на листьях. Следы на земле говорили о том, что кто-то тащил нечто тяжелое по земле. Джо Корлей явно прополз какое-то расстояние, прежде чем на него вновь напали и добили. Харрисон отлично представлял себе, как несчастный ползет по тропинке, словно искалеченная змея. Этот человек был достаточно сильным, чтобы смертельно раненным проползти такое расстояние. Видимо, страх довел его до такого состояния. Харрисон не видел солнца, но знал, что оно стоит над самым горизонтом. Детектив шел все дальше и дальше вглубь болот, а тени становились все длиннее. Среди деревьев появились участки вспенившейся грязи, а тропинка становилась все более извилистой, огибая эти лужи. Однако Харрисон и не думал останавливаться. В густой растительности могла спрятаться не одна сотня беглецов, хотя, скорее всего, Вэнь Шан был в одной из хижин в глубине этих болот. Китаец-горожанин, он наверняка боялся заблудиться. Скорее всего, он будет искать компанию людей, пусть даже черных. Внезапно детектив остановился. Наступили сумерки, и болото буквально просыпалось. Загудели насекомые, в воздухе захлопали крылья то ли летучих мышей, то ли сов, лягушки раскричались, рассевшись на листиках лилий. Но детектив услышал и другие звуки. Что-то двигалось среди деревьев параллельно тропинке. Харрисон вытащил свой револьвер сорок пятого калибра и стал ждать. Ничего не происходило. Но все его чувства были настороже. Детектив знал, что за ним кто-то пристально наблюдает, он почти физически ощущал прикосновение чужого взгляда. Быть может, это тот самый китаец? Кусты возле тропинки зашевелились, хотя никакого ветра не было. Харрисон протиснулся между переплетенными ветками кипарисов, держа пистолет наготове. И тут его нога скользнула в грязи, и он повалился в гниющую растительность, врезавшись лицом в моховую подушку. За кустом никого не оказалось, но детектив мог поклясться, что видел тень, которая, скользнув, исчезла среди деревьев. Какое-то время сыщик стоял, раздумывая, а потом, опустив взгляд, увидел четкий отпечаток на глине. Харрисон подошел ближе: это был отпечаток большой, чуть скошенной ступни. Вокруг уныло гудели москиты. Без сомнения, только что за этим кустом стоял человек. Пожав плечами, Харрисон вернулся на тропинку. Этот след не мог принадлежать Вэнь Шану, а все остальные детектива не интересовали. Вполне могло выйти так, что кто-то из местных решил проследить за чужаком. Детектив приветственно крикнул, повернувшись в сторону деревьев, среди которых скрылся незнакомец, а потом громким голосом объявил, что у него самые дружественные намерения. Никто ему не ответил. Повернувшись, Харрисон широким шагом отправился по тропинке. Однако он не расслаблялся, так как время от времени слышал слабые шлепки и другие звуки, словно кто-то крался среди кустов параллельно тропинке. То, что за ним следит некое, вполне возможно, враждебно настроенное существо, ничуть не волновало Харрисона. Стало так темно, что Харрисон не видел тропинки, но находил дорогу скорее интуитивно. Над болотами разносились сверхъестественные крики то ли птиц, то ли животных. А время от времени раздавались странные хрюкающие звуки. Изначально они ставили Харрисона в тупик, а потом он решил, что эти звуки, скорее всего, издают аллигаторы. Он не удивился бы, даже если одна из чешуйчатых тварей выползла бы на тропинку. Интересно, как парень, который крадется за ним по кустам, избегает аллигаторов. И тут одна из веточек треснула много ближе к тропинке, чем раньше. Харрисон тихо выругался, пытаясь рассмотреть хоть что-то в стигийской тьме под обросшими мхом ветвями. В надвигающейся темноте кто-то приближался. Харрисон почувствовал, как от безумных мыслей мурашки поползли у него по спине. Эта тропинка — настоящее прибежище для рептилий — была не слишком подходящим местом для схватки с безумным негром — а кем еще мог оказаться неизвестный, ночью бродящий по болоту? Только тем, кто убил Джо Корлея. Харрисон, раздумывая, медленно пошел дальше, когда впереди сквозь ветви деревьев замерцал тусклый свет. Ускорив шаги, детектив вскоре вышел из полной тьмы в серую полутьму. Он достиг участка твердой земли, где редкие деревья давали последним солнечным лучам рассеять темноту. Они, словно черные занавеси, окружили чистую полянку. За стволами деревьев на другой стороне Харрисон заметил блеск черной воды. Посреди поляны стояла хижина из грубо отесанных стволов. Через крошечное окно пробивался свет масляной лампы. Выйдя из-под защиты леса, Харрисон бросил взгляд назад, но не увидел никакого движения среди папоротников, не услышал хруста ветвей. Едва различимая тропинка вела сюда, огибала хижину и исчезала во тьме на противоположной стороне поляны. Эта хижина, сообразил Харрисон, скорее всего, и была жилищем Селии Помполи. Детектив быстрым шагом подошел к покосившемуся строению и постучал в скособоченную дверь. Внутри кто-то задвигался, а потом дверь распахнулась. Однако Харрисон не готов был к тому, что увидел. Он ожидал встретить босую нищенку-попрошайку. Вместо этого перед ним оказался высокий, гибкий, могучий молодой человек, аккуратно одетый, как горожанин. А светлая кожа говорила о том, что у него смешанная кровь. — Добрый вечер, сэр, — слова звучали, как речь человека, который как минимум получил образование. — Меня зовут Харрисон, — объявил детектив, продемонстрировав свой значок. — Я ищу одного негодяя, который должен был проходить тут… Это китаец. Он убийца. И зовут его Вэнь Шан. Знаете что-то о нем? — Да, сэр, — тут же ответил мулат. — Три дня назад этот человек прошел мимо моей хижины. — А где он сейчас? — поинтересовался Харрисон. Мулат только развел руками. — Не могу сказать. Я мало общаюсь с теми, кто обитает в глубине болот, но думаю, он прячется где-то среди них. Я не видел, чтобы он прошел назад по этой тропинке. — А вы не могли бы проводить меня к другим хижинам. — С радостью, сэр, но только при дневном свете. — Мне нравится гулять по ночам, — проворчал Харрисон. — Это невозможно, сэр, — запротестовал мулат. — Это очень опасно. Вы будете сильно рисковать, если отправитесь дальше. Идти тут далеко. К тому же остальные хижины стоят на болоте. Ночью мы не выходим из своих жилищ. На болотах много всякого-разного, опасного для людей. — К примеру, Болотный Кот? — проворчал Харрисон. Мулат с удивлением посмотрел на детектива. — Несколько часов назад он убил человека по имени Джо Корлей, — пояснил детектив. — Я нашел Корлея на тропе. И если я не ошибаюсь, этот лунатик — Болотный Кот — преследовал меня последние полчаса, пробираясь по болоту вдоль тропинки. Мулат тут же насторожился. Он выглядел обеспокоенным. Высунувшись из хижины, он внимательно оглядел темные лесные заросли. — Заходи, — приказал он. — Если Болотный Кот крадется по болоту, то небезопасно находиться в лесу. Заходи и проведи эту ночь у меня, а на заре я провожу тебя к хижинам на болоте. У Харрисона никакого плана не существовало. Кроме того, было бы глупо на ощупь бродить в ночи по неизвестным болотам. Только теперь он понял, что совершил ошибку, отправившись в сумерках на неизвестные болота. Но работа давно стала его второй натурой, кроме того, он по природе был человеком безрассудным. Преследуя преступника, он в полдень покинул маленький городок на краю болот и без колебания вошел в лес. Но он сомневался, что разумно будет идти дальше в темноте. — Это хижина Селии Помполи? — поинтересовался детектив. — Точно, — ответил мулат. — Она умерла три недели назад. Теперь я живу один. Зовут меня Джон Бартоломей. Харрисон мигом оживился, рассматривая мулата с новым интересом. Джон Бартоломей. Джо Корлей прошептал его имя, прежде чем умереть. — Вы знали Джо Корлея? — требовательно спросил он. — Слегка. Он прятался от закона на болотах. Человек, дошедший до низшей ступени деградации, хотя жаль, что он умер. — А что человек с вашим образованием делает в этих джунглях? — прямо спросил детектив. Бартоломей криво усмехнулся. — Не всегда мы сами можем выбирать свое окружение, мистер Харрисон. Не только преступники живут в отдаленных, уединенных уголках. Одни, приходящие на болота, напоминают вашего китайца. Они бегут от закона. Другие приезжают сюда под нажимом обстоятельств. Харрисон осматривал жилище Бартоломея, в то время как тот задвинул крепкий засов на двери. В хижине было две комнаты, одна за другой, разделенные крепкой дверью. Пол, устланный плиткой, выглядел чистым, комнаты скудно обставлены: стол, скамьи, койка у стены — все ручной работы. Тут имелся и очаг, над которым висела примитивная кухонная посуда. Буфет был накрыт тканью. — Будете жареный бекон с попкорном? — поинтересовался Бартоломей. — А может, чашечку кофе? Не так уж много могу я вам предложить, но… — Нет, спасибо. Я хорошенько наелся, прежде чем отправился на болота. Лучше расскажите мне о людях, которые тут живут. — Как я уже говорил, я мало общаюсь с местными, — ответил Бартоломей. — Они живут единым кланом и с подозрением относятся к чужакам. К тому же они не любят других цветных. Их отцы переселились сюда с Гаити, спасаясь от революции, которая залила кровью несчастный остров. У них странные привычки. Вы слышали о братстве вуду? Харрисон кивнул. — Так вот, эти люди — вудисты. Я знаю, что они устраивают тайные сборища на болотах. Слышал, как в ночи стучат барабаны, и видел огни, сверкающие за деревьями. В такое время даже тут небезопасно. К тому же эти люди способны на кровавые жертвоприношения. Их примитивная природа выходит наружу, когда они устраивают звериные ритуалы вуду. — Почему же вы не пытались пойти туда и остановить их? — поинтересовался Харрисон. — Они ничего не понимают. К тому же никто не пойдет сюда, чтобы заставить их соблюдать закон. Болотные люди не потерпят вмешательства в их обряды… Селия Помполи, жившая в этой хижине, была женщиной мудрой и отчасти образованной. Она была единственным обитателем этих болот, кто ходил «наружу» — так они говорят о мире за пределами болот. Она даже училась в школе. Однако, насколько мне известно, она была жрицей культа и председательствовала при проведении ритуала. Думаю, она и погибла во время последней вакханалии. Ее тело нашли на болотах, так сильно обглоданное аллигатором, что женщину узнали лишь по одежде. — А кто такой Болотный Кот? — поинтересовался Харрисон. — Маньяк, живущий, словно дикий зверь, на болотах. Время от времени у него случаются припадки ярости, и в такое время он ужасен. — А мог он убить китайца, если бы подвернулся подходящий случай? — Когда у него случается припадок, он может убить любого. Вы говорили, что китаец — убийца? — Убийца и вор, — проворчал Харрисон. — Украл десять тысяч у человека, которого убил. Бартоломей посмотрел на детектива с новым интересом, хотел было о чем-то спросить, но в последний момент, видимо, передумал. Харрисон поднялся, зевая. — Думаю, мне нужно чуток вздремнуть, — заметил он. Бартоломей взял лампу и отвел гостя в заднюю комнату, которая была того же размера, что и передняя, но из мебели тут были только койка и скамья. — У меня всего одна лампа, сэр, — признался мулат. — Я оставлю ее вам. — Не сомневаюсь, — сказал Харрисон. Он подспудно не доверял масляным лампам, так как в детстве одна из них взорвалась едва ли не у него в руках. — Я, как кошка, люблю темноту. Лампа мне не нужна. Еще раз извинившись за свое грубое жилище и пожелав спокойной ночи, чуть пригнувшись, Бартоломей вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Харрисон, несмотря на внешнюю сонливость, начал внимательно изучать комнату. Звездный свет проникал в помещение через маленькое окно, забранное толстыми деревянными прутьями. Второй двери в комнате не было — только та, через которую он вошел. Детектив лег на койку, не раздеваясь, даже сапоги не снял, и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Больше всего он опасался, что Вэнь Шан опять сбежит. Однако побежит ли китаец той же самой дорогой, что и пришел сюда? На самом деле, на краю болота дежурили полицейские, но ведь Вэнь Шан может с легкость обмануть их, особенно ночью. А что, если есть и другая дорога через болота? А если Бартоломей, как он сказал, мало знаком с местными неграми, то где гарантия, что он сможет провести детектива туда, где прячется китаец? Эти и другие сомнения мучили Харрисона, пока он лежал, прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате. Неожиданно полоска света, пробивавшаяся из-под двери, потухла — Бартоломей выключил лампу. Тогда Харрисон послал к дьяволу все сомнения и уснул. Глава 2 СЛЕДЫ УБИЙЦЫ За окном послышался шум. С треском вылетели прутья в окне, и это разбудило детектива. Как обычно, Харрисон проснулся мгновенно, словно боец по тревоге. Что-то закрыло окно, что-то темное и округлое, с мерцающими точечками. А потом детектив понял, что рассматривает человеческую голову. В сверхъестественно-звездном свете сверкали круглые глаза и оскаленные зубы. Стараясь сделать так, чтобы его движения не были заметны, детектив достал револьвер. Он лежал на койке, и рука с оружием была у стены, а посему выходило, что незваный зритель не видел его оружия. Однако голова неожиданно исчезла, словно пришельца предупредил инстинкт. Харрисон сел, нахмурился, подавив вполне естественное желание броситься к окну и выглянуть наружу. Ночь скрыла незнакомца, бродившего за стеной. Было во всем этом деле нечто смертельно опасное. Незнакомец, без всякого сомнения, пытался залезть в комнату. Был ли это тот же самый человек, что преследовал сыщика на болотах? Неожиданно в голову полицейского пришла одна забавная мысль. А не мог ли китаец отправить кого-то следить за всяким, кто приходит на болота? Харрисон выругался. Как же он не подумал об этом раньше? Чиркнув спичкой, он прикрыл ее ладонью, сложенной чашечкой, и посмотрел на часы. Те показывали всего десять вечера. Ночь только начиналась. Нахмурившись, детектив, посмотрел на стену за койкой, и неожиданно злое шипение сорвалось с его губ. Спичка обожгла ему пальцы и погасла. Он зажег следующую и вновь принялся изучать стену. В щели между бревнами был спрятан нож, и его зловещий искривленный клинок был покрыт какой-то комковатой субстанцией. По спине Харрисона непроизвольно прокатилась волна дрожи. Это могла быть кровь животного… Но кто мог зарезать теленка или борова в этой комнате? Почему клинок не почистили? Выглядело все так, словно кто-то нанес смертельный удар, а потом попытался быстро замести следы. Детектив взял нож и осмотрел его внимательнее. Кровь на клинке засохла и почернела, так, словно с того времени, как им воспользовались, прошло несколько часов. Сам нож не был обычным орудием мясника… Тут Харрисон напрягся. «Это был китайский кинжал!» Спичка догорела, и Харрисон сделал то, что на его месте сделал бы любой нормальный человек. Перегнулся через край койки — так как это был единственный предмет в комнате, под которым можно было бы что-то спрятать. Конечно, он не ожидал обнаружить там труп Вэнь Шана. Скорее, он действовал, повинуясь инстинкту. И никакого трупа он там не обнаружил. Рука, которую он запустил под кровать, скользнула по грубым бревнам пола, а потом наткнулась на что-то еще — что-то небольшое, точно как и нож, заложенное между бревнами. Детектив потянул. Через мгновение в руках у него оказался плоский пакет из хрустящей бумаги, связанный пропитанной маслом шелковой нитью. Держа в одной руке горящую спичку, другой он разорвал бумагу. Его взгляду предстало десять старых банкнот, каждая по тысяче долларов. Потушив спичку, детектив замер во тьме, пытаясь выстроить логическую версию, объясняющую его находку. Итак, Джон Бартоломей врал. Без сомнения, он приютил китайца, точно так же, как приютил Харрисона. Детектив отчетливо представил себе призрачную тень, склонившуюся над китайцем, спящим на этой же постели. Потом быстрый удар ножа. Детектив зло зарычал, переполненный досадой, которая может быть понятна лишь охотнику за головами. Без сомнения, тело Вэнь Шана гниет в липкой болотной грязи. Однако деньги он вернуть сможет. Небрежный Бартоломей плохо их спрятал. И что? Лишь случайная цепочка обстоятельств позволила Харрисону их обнаружить. А может, деньги спрятал вовсе и не хозяин хижины, а китаец, опасаясь… И тут Харрисон снова замер. Под дверью он увидел тоненькую полоску света. Неужели Бартоломей до сих пор не лег спать? Но ведь детектив помнил, как мулат задул лампу. Харрисон поднялся и бесшумно скользнул к толстой двери. Оказавшись возле нее, он услышал приглушенное бормотание. Говорившие были совсем рядом, стояли прямо за дверью. Детектив приложил ухо к стене и узнал характерный акцент Джона Бартоломея. — Неплохая работа, — прошептал мулат. — Надо схватить его до того, как он успеет достать свой револьвер. Он ведь ничего не подозревает. Однако я только сейчас вспомнил, что оставил нож китайца между бревен в стене. Но там темно, и детектив нипочем не найдет его. Зря он оказался здесь в эту ночь. Нельзя оставлять его в живых. — Мы сработаем быстро и чисто, господин, — прошептал другой голос, с гортанным акцентом, отличающимся от любого другого негритянского говора, известного Харрисону. Детектив решил, что специально такой акцент не воспроизвести. — К тому же мы можем не бояться Джо Корлея. Болотный Кот выполнил все мои инструкции. — Выходит, Болотный Кот сейчас рыщет где-то снаружи, — пробормотал второй голос. — Не люблю его. Почему он сам не может сделать всю работу? — Он выполняет мои приказы, но ему нельзя во всем доверять. Сколько мы еще будем тут стоять и болтать? Детектив проснется и начнет подозревать всех и вся. Рывком открывайте дверь и бросайтесь на него. Бейте ножом в … Харрисон всегда верил, что лучшая защита — это яростная атака. У него был только один выход. Детектив действовал без колебаний. Он навалился могучим плечом на дверь, толчком отворил ее, ворвался в комнату с револьвером наизготовку и рявкнул: — Руки вверх, черт вас побери! В комнате оказалось пять человек. Бартоломей стоял с лампой, прикрывая ее свет левой рукой. Кроме него в комнате было еще четверо тощих негров в непривлекательных одеждах. У всех в руках были ножи. — Назад, к стене! — прорычал Харрисон. Все четверо послушно отступили к стене, пораженные неожиданным появлением детектива. Харрисон знал, что опасаться стоит лишь Джона Бартоломея, а не этих мясников. — Поставь лампу на пол, — приказал он мулату. — Встань рядом с остальными… Бартоломей наклонился, словно для того, чтобы поставить лампу на стол… потом быстро, словно кот, бросился на пол и нырнул под стол. Револьвер Харрисона тут же загрохотал, но даже сам детектив знал, что в круговерти теней промахнулся. Метнувшись вперед, он выпрыгнул за дверь. Внутри темной хижины у него не было никаких шансов против четырех негров, пусть они даже побросали свои ножи, рыча от ярости, словно бешеные псы. Уже оказавшись на другой стороне поляны, детектив услышал, как Бартоломей яростным голосом выкрикивает приказы. Однако детектив не пошел по тропе — путь, очевидный для любого. Обойдя хижину, он метнулся к деревьям, растущим с другой стороны. Он бежал вперед, куда глаза глядят. Единственным его желанием было отыскать место, где он смог бы спрятаться, а потом, развернувшись, открыть огонь по преследователям. Луна только встала, и ее свет скорее придал теням более резкие очертания, а не высветил их, сделав полупрозрачными. Он слышал, как негры с шумом высыпали из хижины и бросились в разные стороны, в один миг растворившись среди теней. Однако детектив нашел убежище прежде, чем преследователи заметили его. Теперь он наблюдал за хижиной через переплетение ветвей, видел, как то один, то другой негр выскакивают на поляну, словно собаки, ищущие след, завывая от примитивной жажды крови и разочарования. В лунном свете сверкали ножи в руках бандитов. Сыщик отступил вглубь болота и с удивлением обнаружил, что земля тут более сухая, чем он ожидал. А потом неожиданно он оказался на краю болотной прогалины, посреди которой сверкала черная вода. И в этой воде что-то двигалось. Детектив инстинктивно отскочил, так как отлично знал, кто может смотреть на него из чернильной воды горящими в темноте глазами. И тут его сзади обхватили сильные руки, больше напоминающие лапы обезьяны. Харрисон резко наклонился, а потом по-кошачьему выгнул могучую спину. Его противник соскользнул вперед и упал на землю, но так и не выпустил из рук пальто полицейского. Харрисон качнулся назад, вырывая одежду. От чудовищного напряжения затрещали швы рукавов, но детективу удалось освободиться. Его противник тут же вскочил на ноги. Он стоял на краю лужи, рыча, словно дикий зверь. Харрисон разглядел нападавшего. Это был гигантский полуобнаженный негр. Длинные толстые косички, окаменевшие от засохшей грязи, отчасти закрывали его перекошенное злобой лицо. На толстых вывороченных губах выступила пена. Детектив сразу понял, что это не кто иной, как Болотный Кот. В левой руке негр сжимал обрывки пальто детектива, а в правой блестела сталь. Словно предчувствуя следующее движение безумца, детектив пригнулся и выстрелил от бедра. Брошенный нож просвистел у него над ухом, а когда прогремел выстрел, Болотный Кот качнулся и рухнул спиной вперед в черную лужу. Во все стороны полетели брызги, вода вспенилась, и на мгновение детектив увидел тупую морду рептилии, но аллигатор тут же скрылся под водой вместе с раненным негром. Харрисон отступил, а потом замер, услышав треск ветвей, — негры, преследовавшие его, продирались сквозь лес. Они ведь тоже услышали выстрел. Детектив отступил в тень к зарослям гумми и стал ждать, держа пистолет наготове. Чуть позже преследователи — Джон Бартоломей и его негры — выскочили на берег лужи. Они разошлись вдоль берега, а потом Бартоломей рассмеялся, показав на окровавленные клочья одежды, которые плавали на поблескивающей вспенившейся воде. — Вот пальто этого придурка! Должно быть, он вбежал прямо в воду, и гатор его слопал! Знаю, они приходят в бешенство, если кто-то лезет в их камыши. Слышите треск костей? — смех Бартоломея звучал наигранно злодейски. — Отлично, о нем можно больше не беспокоиться, — продолжал мулат. — Если власти пришлют кого-то на поиски этого детектива, мы скажем правду: он упал в воду, и его схватил аллигатор, точно так же, как Селию Помполи. — Она, наверное, вопила от ужаса, когда гаторы тащили ее к воде, — произнес один из болотных негров. — И мы никогда не найдем ее останков, — добавил Бартоломей. — А этот детектив сказал, в чем вина китайца? — спросил другой негр. — Лишь подтвердил, что китаец сказал правду: он убил человека. — Лучше бы он ограбил банк, — равнодушно пробормотал болотный дьявол. — Тогда у него были бы деньги. — Увы, — протянул Бартоломей. — Ты же видел, как мы его обыскивали. Ладно, теперь возвращайтесь к остальным и помогите им с китайцем. Этот желтопузый тертый калач, но мы не можем себе позволить выпустить его. Завтра на его поиски сюда явится куча народа, и если они первыми найдут его, то узнают обо всем! — Он зловеще и многозначительно рассмеялся. — Поспешите! Ступайте! Я хочу побыть один. Мне нужно поговорить с духами и совершить несколько обрядов, связанных со смертью, так что оставьте меня одного. Ступайте! Негры, склонив головы в раболепных поклонах, отступили, а потом, повернувшись, направились к хижине. Вскоре мулат, не спеша, последовал за ними. Харрисон глядел им вслед, прокручивая в голове все, что только что узнал. Часть сказанного показалась ему тарабарщиной, но определенные вещи он понял совершенно четко. Первое: китаец, без сомнения, жив и где-то прячется. Бартоломей лгал, когда говорил о своих отношениях с болотными жителями. Да, он не был одним из них, но он определенно верховодил над ними. И еще: Бартоломей соврал им относительно денег. А может, и нет? Харрисон вспомнил, как изменилось выражение лица мулата, когда он упомянул о десяти тысячах. Быть может, Бартоломей ничего и не знал о деньгах, может быть, китаец, подозревая что-то, спрятал деньги под кроватью до того, как на него напали? Харрисон вышел из тени и прокрался следом за неграми. Пока те считали, что он мертв, он мог продолжать свое расследование, не боясь преследования. Его рубашка из темного материала не отсвечивала в темноте. А огромный детектив был мастер всяких уловок. Ему часто приходилось использовать всевозможные трюки в Восточном квартале, где за ним постоянно кто-то следил и подслушивал все, что он говорит. Выйдя на край поляны, посреди которой стояла хижина Бартоломея, детектив увидел, как четверо гигантов уходят по тропинке, ведущей в глубь болот. Они шли единой колонной, чуть наклонив головы вперед, и выглядели как настоящие обезьяны. Бартоломей, судя по всему, собирался отправиться назад, в хижину. Харрисон последовал было за уходящими вглубь болот неграми, а потом заколебался. Бартоломей был сейчас в его власти. Он мог прокрасться в хижину, приставить револьвер к виску Бартоломея и потребовать, чтобы тот рассказал все, что знает о китайце, где тот может скрываться. А если негры его поймают, то где спрячут, прежде чем скормить крокодилам. Однако Харрисон знал, что негры могут быть очень упрямыми. Даже сейчас, вместо того, чтобы зайти в хижину, Бартоломей стоял на пороге, жевал жвачку, вглядываясь в тени, и выглядел очень таинственно. В руке у него был тяжелый кнут. Потом он шагнул в ту сторону, где среди ветвей скрывался детектив. Он прошел всего в нескольких ярдах от укрытия детектива, и лунный свет высветил его черты. Тогда Харрисон с изумлением отметил, насколько изменилось его лицо. Негр стал выглядеть поистине неуязвимым — в чертах его появилось нечто дьявольское. Харрисон изменил свои планы, решив поохотиться за Бартоломеем. Он хотел узнать, что еще скрывает этот человек. Это оказалось несложно: Бартоломей не смотрел ни назад, ни по сторонам. Однако мулат пошел странным, сильно кружным маршрутом, то и дело обходя чернильные лужи и заросли гниющей растительности, которая даже в лунном свете выглядела ядовитой. Детективу постоянно приходилось идти пригнувшись, чтобы его не заметили. Неожиданно впереди показалась хижина, спрятавшаяся среди деревьев, заросшая испанским мхом, очень похожим на серую вуаль. Бартоломей огляделся, потом вставил ключ в замочную скважину и стал манипулировать большим висячим замком на двери. Харрисон тем временем решил, что преступник привел его туда, где в самом деле держат Вэнь Шана. Бартоломей исчез внутри хижины, прикрыв за собой дверь. Свет замерцал в щелях между бревнами. Потом послышались тихие голоса. Разговаривали шепотом, слишком тихо, чтобы Харрисон смог различить голоса. Потом последовал вполне определенный звук: треск хлыста, ударившего по обнаженной плоти, и кто-то пронзительно закричал от боли. Только тогда Харрисон догадался. Бартоломей втайне прокрался к своему пленнику, чтобы пытать его… И для этого у мулата была весьма веская причина — он хотел узнать, куда китаец спрятал деньги, о которых сказал ему Харрисон. Очевидно, Бартоломей не хотел делиться ими со своими людьми. Харрисон начал осторожно пробираться к хижине. Он хотел ворваться в нее и прекратить истязания. Он и сам с удовольствием пристрелил бы Вэнь Шана, но мысль о пытках ему, как любому белому человеку, была чужда. Однако, прежде чем он добрался до хижины, свист кнута смолк, свет потух и на пороге появился мулат. Вытерев пот со лба, он запер дверь, убрал ключ в карман и, поигрывая кнутом, удалился. Харрисон присел на корточки, укрывшись в тени. Вновь Бартоломей прошел мимо сыщика, так и не заметив его. Теперь он собирался заняться Вэнь Шаном, а мулатом он займется чуть позже. Когда мулат исчез, Харрисон поднялся и широким шагом подошел к хижине. Отсутствие стражи ничуть не озадачило детектива, тем более после разговора, который он слышал. Да и не было времени строить различные гипотезы. Дверь была заперта на толстую цепь, которая удерживала могучий засов. Однако, просунув дуло револьвера в щель между досок, используя пистолет как рычаг, он с легкостью приподнял засов. Чуть приоткрыв дверь, детектив заглянул внутрь хижины. Внутри было очень темно, но он услышал чье-то дыхание, прерываемое истерическими всхлипами. Детектив чиркнул спичкой, потом поднял ее повыше над головой. Пленник находился тут — скорчившись, лежал на грязном полу. Но это оказался вовсе не Вэнь Шан, а женщина — молодая и по-своему красивая мулатка. На ней были лишь лохмотья одежды и нижняя сорочка. От ее связанных за спиной рук длинная веревка из сыромятной кожи шла к тяжелой скобе в стене. Девушка с ужасом посмотрела на Харрисона. В ее взгляде читался и ужас, и надежда. Слезы катились по ее щекам. — Кто вы такая, черт побери? — спросил детектив. — Селия Помполи! — голос у нее оказался глубоким и музыкальным, хотя сейчас дрожал — девушка готова была впасть в истерику. — Белый человек, прикончи меня, ради Бога! Я не могу больше терпеть. Я все равно умру, я знаю! — Думаю, вы так или иначе когда-нибудь умрете, — проворчал детектив. — Все это подстроил Джон Бартоломей! — воскликнула несчастная. — Он привел желтую девчонку «извне» сюда, на болота, потом убил ее и одел в мое платье. После он бросил труп в болото аллигаторам, и те обгрызли его так, что никто не мог распознать труп. Когда люди нашли тело, они решили, что это и есть Селия Помполи. Он держит меня тут уже три недели и пытает каждую ночь. — Почему? — Харрисон обнаружил и запалил огарок свечи, оставленный на полочке у входа. Потом он подошел к девушке и разрезал кожаные ремни, освободив ее руки. Она, покачиваясь, встала, растирая окровавленные и распухшие запястья. В скудном наряде, выдержавшем не одну порку, она была все равно что голая. — Он настоящий дьявол! — ее темные глаза смертоносно сверкнули. Кем-кем, а уж смирившейся жертвой она себя не считала. — Он явился на болота, представившись жрецом Белой Змеи. Он сказал, что приехал с Гаити… лживый пес. На самом деле он из Сан-Доминго и такой же жрец, как вы… Я… я истинная жрица Змеи, и люди поэтому повиновались мне. Вот почему он попытался убрать меня с дороги. Я убью его! — Но зачем он истязал вас? — продолжал расспросы Харрисон. — Потому что я не говорила ему того, что он хотел знать, — угрюмо пробормотала девушка. Опустив голову и поджав одну обнаженную ногу, — так обычно стоят перед учителем провинившиеся школьницы — казалось, она размышляла, стоит ли ей говорить дальше или ее объяснения Харрисону вполне хватит. Его белая кожа являлась непреодолимым препятствием. Белому не следовало знать тайны болот. Наконец, девушка решилась и продолжила: — Он явился сюда, чтобы украсть одну драгоценность — сердце Великой Змеи, которое мы привезли с Гаити давным-давно. Он не был жрецом. Самозванец. Он почему-то решил, что я отдам ему Сердце, а потом убегу с ним с болот. Когда я отказалась, он притащил меня в эту старую хижину — туда, где никто не услышит моих криков. Люди болот избегают ее, так как считают, что тут обитает привидение… Он сказал, что станет пороть меня до тех пор, пока я не скажу ему, где спрятано сердце, но я никогда не открою ему этот секрет… даже если он сорвет всю плоть с моих костей. Я одна знаю этот секрет, потому что являюсь истинной жрицей и хранительницей сердца. Судя по всему, она свято верила в свой культ — одну из ветвей вуду, и в самом деле считала себя истинной жрицей. — А вы не слышали ничего о китайце, Вэнь Шане? — продолжал задавать вопросы детектив. — Джон Бартоломей как-то похваляясь упомянул о нем. Этот китаец пришел на болота, чтобы спрятаться от блюстителей порядка, и Бартоломей пообещал ему помочь. Потом он позвал людей болот, и они схватили китайца. Тот смертельно ранил ножом одного из людей Бартоломея. Они схватили его… — Почему? Селию, казалось, охватило то мстительное состояние, какое порой бывает только у женщин, и она готова была рассказать обо всем, даже о том, о чем в обычной обстановке никогда не помянула бы. — Бартоломей объявил, что в старые времена был жрецом. Сказал, что понимает желания людей. Пообещал, что вернет… жертвоприношения. Мы сами отказались от них более тридцати лет назад. Тогда мы приносили жертвы Белой Змее. Но Бартоломей обещал им… козла без рогов… Однако провести обряд он сможет, только когда Сердце окажется в его руках, именно поэтому он и ищет его. На самом же деле он хочет завладеть Сердцем и сбежать еще до начала обряда жертвоприношения. Но мой отказ спутал его планы. А у людей постепенно начинает таять терпение. Если он не выполнит обещанное, они просто-напросто его убьют… Вначале он решил сделать жертвой Джо Корлея, который прятался на болотах. Но когда появился китаец, Бартоломей решил, что тот лучше подойдет на роль жертвы. А сегодня Бартоломей сказал мне, что у китайца были деньги, и теперь он заставит рассказать желтопузого, где тот их спрятал. Так что он собирается получить деньги и Сердце, как только я сдамся и расскажу ему, где оно спрятано… — Минутку подождите, — попросил Харрисон. — Разъясните-ка мне. Что собирается сделать Бартоломей с Вэнь Шаном? — Он отдаст его Великой Змее, — ответила девушка, сделав традиционный жест умиротворения и обожания, словно произнесла имя, которое должно внушать благоговейный трепет. — Человеческое… жертвоприношение?.. — Да. — Хорошо, будь я проклят! — пробормотал детектив. — Если бы я сам не вырос на Юге, я бы никогда в это не поверил. Когда же состоится жертвоприношение? — Сегодня ночью! — Точно? — а потом детектив вспомнил инструкции, которые давал чернокожим Бартоломей. — Черт побери! Где это случится и когда? — Перед самой зарей, в дальнем конце болот. — Я должен отыскать Вэнь Шана и остановить это! — воскликнул детектив. — Где его держат? — В месте для жертвоприношений. Его охраняет множество людей. Вам никогда не найти дорогу туда. Вы утонете или вас сожрут гаторы. Ну, а если вы все же доберетесь туда, Люди Болот разорвут вас на куски. — Вы отведете меня, а я позабочусь о людях, — проворчал он. — Вы же хотите отомстить Бартоломею. Все верно: отведите меня туда, и этого будет довольно. Я всегда работаю один, — сердито проговорил он. — Не думаю, что это болото опаснее Речной улицы. — Хорошо! — Ее глаза сверкнули, и она оскалилась в предвкушении мести. — Я отведу вас к Алтарю. — Сколько времени займет эта «прогулка»? — Около часа. Если бы вы пошли сами, то вам понадобилось много больше времени. А так мы пойдем напрямую. Сами бы вы там не прошли. — Я буду точно следовать за вами, — пообещал детектив. Он взглянул на часы, а потом погасил свечу. — Тогда пошли. Двигайтесь самым кратким маршрутом, а обо мне не беспокойтесь. Я сам смогу за себя постоять. Девушка крепко сжала запястье детектива и чуть ли не вытолкнула его через дверь, дрожа, словно гончая, почуявшая дичь. — Минутку, — детектив остановился, пораженный неожиданно пришедшей идеей. — А что, если вернуться в вашу хижину и арестовать Бартоломея… — Его там уже нет. Без сомнения, он отправился к Алтарю. Так что лучше и нам поспешить туда. Глава 3 ХРАМ ВУДУ Харрисон на всю жизнь запомнил ночную прогулку через болота в компании Селии Помполи. Они шли там, где, казалось, пройти невозможно. Грязь чавкала под ногами, иногда черная гнилая вода доходила до колен, но Селия уверенно находила твердую землю там, где должна была разверзнуться бездонная трясина. Она вела детектива по болоту, где мох прогибался под весом человека. С легкостью девушка прыгала с кочки на кочку, скользила между лужами черной воды, в которых шевелились неповоротливые аллигаторы. Харрисон едва поспевал за ней. Он вспотел, его тошнило от невыносимого зловонья, исходившего от липкой грязи, заляпавшей всю его одежду. Но в нем проснулся некий инстинкт, присущий разве что бульдогам. Он готов был неделю идти через болото, так как был уверен, что на другом конце пути тот, на кого он охотился. Влажные, низкие облака затянули небо, где раньше ярко сияла луна, и теперь Харрисон то и дело спотыкался, словно слепой, полностью зависящий от своего поводыря. А потом где-то впереди зазвучали барабаны. И чем дальше шли девушка с детективом, тем громче становились звуки. За черными силуэтами деревьев возникло красное мерцание. — Огни для жертвоприношения! — задохнулась Селия, прибавив шаг. — Поспешим! Где-то в большом тяжелом теле Харрисона словно включился резервный источник энергии. Детектив, казалось, летел следом за девушкой. А она легко бежала по болоту, где вода доходила ей до колена. Она обладала инстинктом, присущим лишь обитателям болот, отлично зная, куда ступать. Впереди Харрисон увидел что-то сверкающее. Это была вовсе не грязь, а потом Селия остановилась у озерца вонючей, нездоровой на вид воды. — Место, где расположен Алтарь, со всех сторон окружено водой. Туда ведет только одна тропинка, — прошептала она. — Мы в самом сердце болот. Сюда обычно никто не заходит. Тут нет хижин. Следуй за мной! Мы пойдем по мосту, о существовании которого никто, кроме меня, не знает. В месте, где вялый поток суживался до пятидесяти футов, лежало упавшее дерево. Селия залезла на него и пошла по стволу, балансируя руками. Несколько шагов, и она оказалась на другой стороне — стройная, призрачная фигура в облаке света. Харрисон залез на бревно, сел на него верхом, а потом стал медленно продвигаться вперед самым постыдным образом. Но он был слишком тяжел для эквилибристики. Его ноги болтались всего в футе от темной поверхности болота, и Селия, наблюдавшая за его движениями, равно как и за мерцанием впереди, очередной раз взглянув на него, закричала, предупреждая. Харрисон вовремя поджал ноги. Из воды высунулось что-то огромное и ужасно клацнуло гигантскими челюстями. Харрисон с огромной скоростью прополз по бревну оставшиеся несколько футов и вылез на берег. Чувствовал он себя сильно деморализованным. Преступники с ножами в темной комнате ничуть не пугали его, в отличие от чудовищных тварей из глубины болот. Теперь же под ногами сыщика была твердая земля. Они, как и говорила Селия, оказались на островке в самом сердце болот. Девушка отправилась дальше, пробираясь среди кипарисов, задыхаясь от переполнявших ее эмоций. Она вся взмокла от пота, рука, державшая Харрисона за запястье, стала влажной и скользкой. Через несколько минут, когда сверкающие огни за деревьями стали ослепительными, она остановилась и опустилась во влажную плесень, потащив за собой своего спутника. Перед ними открылась невероятная сцена, такое могло происходить только в далекие времена, когда человек только-только стал человеком. Перед девушкой и детективом раскинулась поляна, свободная от кустов, окруженная черной стеной кипарисов. С одной стороны была утоптанная дорога, которая уходила куда-то во тьму. С другой — низкий холм. Эта дорога, видимо, и была окончанием той тропинки, по которой Харрисон пришел на болота. За дорогой в свете факелов тускло мерцала вода. В конце дороги у подножия холма столпилось человек пятьдесят, в основном женщины и дети, чей цвет кожи был точно таким же, как у Селии. Харрисон и не подозревал, что на болотах живет столько народа. Их взгляды были устремлены на колоду черного дерева, установленную у основания холма — своего рода алтарь. А за колодой-алтарем стоял странный деревянный идол, вырезанный с таким дьявольским искусством, что в свете факелов казался живым. Детектив сразу же интуитивно понял, что подобное чудовище не могли вырезать в Америке. Чернокожие наверняка привезли его с собой с Гаити, точно так же, как в свое время их предки привезли его из Африки. Над идолом витала аура Конго, непроходимых джунглей — изгибающиеся, примитивные формы, присущие всему первобытному. Харрисон не был суеверным, но и он почувствовал, как по спине его ползут мурашки. В его подсознании зашевелились воспоминания предков. Откуда-то всплыли неясные, чудовищные образы, порожденные в туманные дни на заре человечества, когда первобытные люди поклонялись чудовищным богам. Перед идолом у алтаря сидела старуха, которая выбивала ладонями на барабане чудовищный ритм. Тамтам под ее руками то рычал, то бормотал, то громыхал. И сидящие на корточках негры раскачивались, подпевая в такт ритму. Хоть голоса и звучали приглушенно, в них явно угадывались истерические нотки. Выпученные глаза и оскаленные зубы чернокожих сверкали в свете факелов. Харрисон же высматривал Джона Бартоломея и Вэнь Шана. Потянувшись, он коснулся руки своей спутницы, чтобы привлечь ее внимание. Но девушка не слышала его. Ее тонкая фигура была напряжена, она дрожала всем телом, словно крепко натянутая проволока. Неожиданно песнопение изменилось, превратившись в дикие, волчьи завывания. Из тени деревьев за идолом вышел Джон Бартоломей. Он был одет в львиную шкуру, и со стороны казалось, что он снял с себя весь налет цивилизации вместе с нормальной одеждой. Выражение его лица совершенно изменилось. Теперь он стал истинным воплощением настоящего варвара. Харрисон разглядывал его накачанные бицепсы, рельефные грудные мускулы, на которых играли отблески огня факелов. А потом внимание детектива переключилось. Рядом с Бартоломеем показался другой человек. Видно было, что идет он неохотно, однако стоило ему появиться, по толпе прокатилась новая волна восторженных криков. Могучей левой рукой Бартоломей держал за косу Вэнь Шана. Тот тащился за мулатом, словно баран, идущий на бойню. Китаец был совершенно голый, и его желтая кожа в свете факелов казалась настоящей слоновой костью. Руки несчастного были связаны за спиной, и он, словно ребенок, не мог ничего сделать против своего палача. Вэнь Шан сам по себе был небольшого роста, а рядом с гигантским мулатом он казался и вовсе крохой. Харрисон отчетливо различил его мучительные всхлипывания, после того как стихли крики приветствия, и смокли барабаны. Негры алчущими крови взглядами уставились на него. Упираясь ногами изо всех сил, маленький китаец пытался воспрепятствовать движению вперед, но мулат был неумолим. В правой руке Бартоломея сверкал огромный, острый, как бритва, кинжал с клинком в форме полумесяца. Зрители затаили дыхание, а потом разом сделали шаг назад, возвращаясь по лестнице эволюции, превращаясь в настоящих дикарей — они жаждали кровавого праздника, достойного их далеких предков. На лице Бартоломея Харрисон заметил следы страха и безумной решимости. Он чувствовал, что ужасное доисторическое действо, невольным участником которого стал мулат, пугает его. Бартоломей отлично понимал, что должен сделать, и это его отнюдь не радовало. Это была слишком большая плата за драгоценное сердце змеи-бога, но мулат вынужден был ее заплатить, чтобы и дальше повелевать этим волчьим братством дьяволопоклонников, от которых зависела его жизнь. Харрисон поднял револьвер и стал следить за происходящим через прорезь прицела. Расстояние до Бартоломея было не так уж велико, но освещение слишком иллюзорно. Он чувствовал, что должен с первого выстрела попасть в широкую грудь Джона Бартоломея. Если он выйдет на открытое место и попытается арестовать этого человека, негры в своем нынешнем состоянии, доведенные до экстаза, и в самом деле разорвут его на куски. Но если их главный священник падет с первого выстрела, среди них может начаться паника. Его палец уже замер на курке, когда огни неожиданно погасли, и наступила полная темнота. А потом факелы вспыхнули снова, только огонь был теперь сверхъестественным — зеленым. В этом свете лица всех собравшихся стали больше напоминать лица трупов, не один день пролежавших в воде. За те мгновения, что на поляне царила тьма, Бартоломей достиг алтаря. Мулат силой уложил на него голову жертвы и застыл над ним, словно бронзовая статуя. Правая рука его была высоко поднята, занеся над головой китайца сверкающий и острый стальной полумесяц. А потом, раньше, чем удар снес голову Вэнь Шана, раньше, чем Харрисон успел надавить на курок, случилось что-то сверхъестественное, заставившее всех застыть на своих местах. В призрачном зеленом мерцании появилась фигура, такая гибкая, что, казалось, плыла над землей, а не шла по ней. Стон вырвался из глоток негров, и они опустились на колени. В зеленом мерцании, которое превратило ее симпатичные черты в настоящий лик смерти, Селия Помполи выглядела пугающе, словно труп утонувшей женщины, поднявшийся из подводной могилы. — Селия! — этот крик разом вырвался из дюжины глоток. А дальше начался настоящий бедлам. — Селия Помполи! — Она восстала из могилы! — Она вернулась назад из Ада! — Да, да, псы! — этот крик жрицы больше напоминал завывание привидения. — Я — Селия Помполи! Я вернулась из Ада, чтобы отправить туда Джона Бартоломея! И словно разъяренная фурия, она бросилась вперед через поляну, залитую зеленым светом. Невесть откуда в руке ее сверкнул нож. Бартоломей, на мгновение парализованный ее появлением, быстро пришел в себя. Отпустив Вэнь Шана, он шагнул в сторону и взмахнул своим изогнутым клинком, словно предупреждая девушку. Харрисон видел, как желваками ходят мускулы под черной кожей мулата. Однако он промахнулся. Селия прыгнула на него, словно разъяренная пантера. Она проскользнула мимо тяжелого сверкающего клинка и по самую рукоятку вонзила свой нож в сердце Джона Бартоломея. Сдавленно вскрикнув, он повернулся и упал, протащив девушку за собой, так как она не выпускала из рук кинжала, пытаясь вырвать его из груди мулата. Бросив нож, она поднялась, задыхаясь. Ее волосы растрепались, ее глаза пылали, ее красные губы скривились в дьявольском оскале. Люди закричали и разом отшатнулись от нее. Они ведь считали, что она и в самом деле восстала из мертвых. — Псы! — закричала она, переполненная яростью. — Дураки! Свиньи! Почему вы утратили цель, забыли все, чему я вас учила, позволили этой собаке вновь сделать из вас животных, точно таких, какими были ваши предки? Ох!.. — она схватила горящую ветвь и, словно плеть, обрушилась на толпу, хлеща налево и направо. Люди закричали от боли. Огонь жег их, искры слепили. Завывая, сыпля проклятиями и крича от боли, они развернулись и побежали всей толпой по мощеной дороге к своим хижинам, спасаясь от обезумевшей жрицы, которая выкрикивала проклятия и хлестала их горящей ветвью. Вскоре они исчезли в темноте, и их крики затихли вдали. Харрисон поднялся, тряхнул головой, отгоняя наваждение, и спокойно вышел на поляну. Бартоломей был мертв. Остекленевшим взглядом он уставился на луну, высунувшуюся из-за рассеявшихся облаков. Вэнь Шан стоял рядом с алтарем на коленях и что-то бессвязно бормотал по-китайски. Харрисон рывком поднял его на ноги. — Вэнь Шан, я арестовываю вас за убийство Ли Кэньцуна, — устало объявил детектив. — Предупреждаю, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Это высказывание придало всей сцене еще один штрих безумия, являя полный контраст с тем ужасом, который совсем недавно царил тут. Китаец даже не сопротивлялся. Он был изумлен. Все, что он мог, так это пробормотать: — Это разобьет сердце моего высокопоставленного отца. Он скорее предпочел бы увидеть меня мертвым, чем принять такой позор. — Об этом нужно было раньше думать, — устало произнес Харрисон. Потом он разрезал веревку на запястьях Вэнь Шана, хотел было надеть на него наручники, но вспомнил, что они остались в пальто, а значит, пропали где-то на болотах. — Ладно, — вздохнул детектив. — Не думаю, что тебе понадобятся наручники. Пойдем-ка. Положив свою тяжелую руку на плечо голого пленника, он то ли повел, то ли потащил его к мощеной дороге. У Харрисона кружилась голова от усталости, но неуемное желание препроводить своего пленника в тюрьму не давало ему остановиться. Он больше не ощущал страха перед Людьми Болот, но хотел побыстрее покинуть эти места с их атмосферой разложения. Вэнь Шан то и дело оглядывался по сторонам. Глаза китайца бегали из стороны в сторону, словно он все еще был сильно испуган. — У меня есть десять тысяч долларов, — неожиданно начал бубнить он, — я их спрятал перед тем, как негры схватили меня. Я отдам их вам, если вы отпустите меня… — О, дерьмо! — тяжело вздохнул Харрисон, сердито пнув своего пленника. Вэнь Шан споткнулся и упал на колени, его голое плечо выскользнуло из руки Харрисона. Детектив остановился и хотел было снова схватить китайца, но тот, подобрав с земли палку, отскочил в сторону и стал дико крутить ею над головой. Харрисон отшатнулся, едва не упав, а китаец в последней безнадежной попытке обрести свободу не бросился бежать по дорожке, на которой стоял детектив, а устремился к черной воде, мерцающей за рядом кипарисов. Харрисон автоматически выстрелил ему вслед, но, похоже, не попал. Китаец же добежал до берега и бросился в воду. Какое-то время детектив наблюдал, как китаец, загребая, плыл к нависающим над водой папоротникам. А потом ночь прорезал дикий крик. Вода возле пловца вздыбилась, потом вспенилась, и на мгновение над водой мелькнуло по-змеиному извивающееся ужасное тело. А потом смешанная с кровью вода сомкнулась над головой преступника. Харрисон глубоко вздохнул и тяжело опустился на ближайший трухлявый пень. — Ладно, — устало пробормотал он себе под нос. — Вот и закончилась погоня. Так, пожалуй, будет лучше. Семья Вэнь обрадуется, что он умер, а не опозорил род, оказавшись в тюрьме. В отличие от него, это — достойные люди. Только вот рассказывать о том, как Селия прирезала Бартоломея, пожалуй, не стоит. Не хотелось бы, чтобы она пострадала из-за убийства этой мерзкой крысы. По закону-то она все равно будет виновна… Нет, пусть все это останется в прошлом. А мне, пожалуй, надо идти, нужно вернуть деньги внучке старого Ли Кэньцуна. К тому же мне сейчас просто необходим хорошо прожаренный стэйк, а потом мягкая, пуховая постель.