Тем не менее, Джорджио мог по праву считать себя счастливым человеком - он не знал о наличии в своём особняке как минимум трети комнат. Этим вовсю пользовались слуги, каждый из которых хотел что-нибудь сохранить в тайне от хозяина. Например, одна неприметная подсобная комната служила местом встреч младшего повара и одной из горничных. Всё бы хорошо, только повар всякий раз прихватывал на эти встречи парочку своих лучших блюд, зачастую именно тех, которые обожал сам Джорджио. Тот, в свою очередь, интересовался внезапными переменами в меню и исчезновением нужных продуктов, а проштрафившемуся парню каждый раз приходилось говорить, что нужные припасы он как раз забыл приобрести. Если уж хозяин каким-то образом видел свои продукты до их приготовления, то повар отговаривался и вовсе неумело - дескать, совсем из головы вылетело, где они находятся, завтра же пущу в дело. Причём в последнее время склероз юноши приобретал уж и вовсе ужасающие масштабы, а недогадливая горничная всё никак не могла ему намекнуть, что кормят её не так плохо, и лучше уж переключиться на какие-нибудь другие действия. Ему бы мог подсказать женатый старший повар, если бы хоть что-нибудь знал о несчастных раскормленных влюблённых. Как итог, младшего повара всерьёз собирались лечить, а всё из-за одной неучтённой подсобки.

Ещё одна комната могла бы служить второй гостиной, а использовалась тем самым старшим поваром для игры в карты с дворецким. Играли они не просто так, а на желание, периодически привлекая для разрешения споров старшую горничную. Общий счёт у мужчин был ничейным, поэтому обвинить в сумасшествии кого-то одного не получалось: то дворецкий весь день встречал гостей в переднике и розовых шароварах, то старший повар лично разносил блюда на голове или жонглируя бокалами. Один раз и вовсе была сцена: дворецкий двое суток стоял на месте одной из направляющих бронзовых статуй, наотрез отказываясь слезать, а его обязанности в это время исполняла умирающая от смеха старшая горничная. Джорджио смог навести порядок, только пригрозив всему штату интересным визитом в закрытую лечебницу, а главный архитектор, главный скульптор и главный строитель ещё месяц ломали головы: как этот умалишённый смог снять статую с постамента, а потом вновь водрузить её на место? Они перекрутили все остальные статуи, но ничего подобного повторить так и не смогли. Трое отличных специалистов чуть не ушли на пенсию, а всё из-за одной неизвестной гостиной.

Зато особняк Кьяссо славился своей удобной площадкой для размещения различного транспорта - от карет до электроколясок - и великолепной колоннадой на входе. Немудрено, ведь хозяин дома занимал должность главного специалиста по режиму астрозоологов. Теоретически, он должен был следить за режимом работы и отдыха добровольцев, отправляющихся на очередные экстремальные исследования, но поскольку таковых уже давно не было, Джорджио просто считался видным специалистом, посиживая у себя в особняке.

Мелани жила в особняке поскромнее и поменьше, зато с вензелями на фасаде и чудным маленьким садиком рядом. Колоннады там не было и в помине, а из белого камня дом был выстроен лишь наполовину - новое крыло возводилось из различных даров моря: останков кораблей, якорей, сетей и прочего. В этом хозяйка дома видела только плюс: можно было идти по солидному коридору, устланному мягким ковром, и вдруг оказаться в каюте какой-нибудь триремы. Одним словом, романтика.

Население этого дома составляли дворецкий, горничная, два садовника, повар, хозяйка и её лучшая подруга Рикелла. Последняя должна была получить особняк в дар после свадьбы Мелани и Джорджио, но перспектива жить почти что одной в такой махине её не очень-то прельщала - хоть дом и был поменьше, чем особняк Кьяссо, но ненамного. Тем более, что "морскую" часть Рикелла недолюбливала за непредсказуемое размещение комнат и отсутствие логики при строительстве. За эти же особенности новое крыло особняка просто обожали слуги - найти там что-то или кого-то было крайне сложно. Другое дело, что это обожание было чисто платоническим, поскольку педантичность Мелани не позволяла обитателям дома проводить такие же авантюры, как у Джорджио. Всё самое нужное хранилось в старом крыле и подвергалось строжайшему учёту, повару не приходило в голову кормить единственную горничную на свиданиях, поэтому они выходили погулять в сад. Там они раз за разом вспугивали садовников, собиравшихся было разложить пасьянс, а те в отместку раскладывали на дороге колючие ветки.

Результат такого противостояния оказался плачевным для обеих сторон: однажды горничная напоролась-таки на колючки. Девушкой она была дородной, посему не понадеялась на друга-повара, а схватила лопату и побежала объяснять садовникам их ошибку. Те улепётывали со всех ног, но возмездие их всё равно настигло, да так, что даже Мелани с Рикеллой, Джорджио и дворецким лишь к вечеру смогли их разнять. От горничной стали прятать все тяжёлые предметы, повара загрузили подготовкой к масштабному приёму, а садовники с тех пор вздрагивали от каждого шороха. Страдающая аллергией Рикелла неоднократно предлагала избавиться от сада и уволить этих разгильдяев, но пятачок растительности перед домом был для Мелани вдохновителем и едва ли не орудием труда: молодая Уэзерс, как и её жених, занимала весьма хитрую должность в крулльской науке. Она была специалистом по интерьеру для экспедиций, то есть должна была обеспечить очередным добровольцам комфорт и уют, если те вдруг соберутся в исследовательскую экспедицию. Но раз уж никаких экспедиций не намечалось уже лет сорок, то и Мелани спокойно расслаблялась в особняке, получая бюджетную зарплату.

***

– Не понимаю, что происходит, - нахмурилась Маграт, глядя прямо в карие глаза нянюшки Ягг, - такого у нас никогда не было.

– Вот и я не понимаю, - сокрушалась нянюшка, протягивая руку к королевскому буфету, - Катрин всегда была славной девчонкой, а Рамона и вовсе выросла на моих глазах.

– Помню, как мы с Рамоной надували шары к возвращению наших солдат, - задумчиво пробормотала Маграт.

– А я помню, как она свалилась после первого же шара, а ты и надувала, и её откачивала, - прозвучал приятный мужской голос.

Фраза принадлежала мужу Маграт - королю Ланкра Веренсу. Он помнил, что своим восхождением на трон во многом обязан трём ведьмам, две из которых сейчас сидели в зале для торжественных приёмов и обсуждали положение третьей. Правда, его супруга оставила профессию ведьмы и стала настоящей королевой, но тягот ученичества и последующих забот самостоятельной ведьмы она не забыла.

Нянюшка Ягг нащупала в буфете бутылку вина, с шумом откупорила её, пригубила из горла и заявила королю:

– Кто старое помянет, тому, Ваше величество, глаз вон. Но Катрин оставалось каких-то два месяца до конца обучения, один из незанятых домов достался бы ей - так зачем ей улетать?

– А Рамона вообще только начала учиться - куда её-то понесло?
– недоумевала Маграт.

– Предлагаю обеих лишить подданства Ланкра, - твёрдо произнёс Веренс.

– Это никогда не помешает, - покачала головой королева, - но это лишь формальности. Как поживает матушка?

– Держится, - улыбнулась нянюшка, - на днях Проникация Тик пыталась прислать ей новую ученицу, так Эсме не спустила обеих с лестницы только из-за её отсутствия. Я вот специально пристроила к порогу три ступеньки для таких случаев!