— Три дивизии Чанчибадзе приводят себя в порядок в Евпатории и Саках.

Мы еще с час разбирали вопросы взаимодействия, обсуждали, как лучше провести операцию и эффективнее использовать штурмовую авиацию 8-й воздушной армии генерала Хрюкина. Потом командарм объявил решение: днем 16 апреля армия после сорокаминутной артиллерийской подготовки четырьмя дивизиями прорывает оборону на фронте Любимовка — Бельбек, имея задачей овладеть Северной стороной Севастополя.

Бирюзов, одобрив это решение, уехал в штаб фронта.

Ночь перед штурмом у артиллеристов прошла беспокойно. Часть батарей еще только подходила к позициям. Некоторая заминка получилась с одним артиллерийским полком — командир не рассчитал, что, чем южнее к Севастополю, тем труднее дороги, круче подъемы. Пришлось тихоходные тракторы заменять «студебеккерами». Как и в Донбассе, тяжелые пушки шли на буксире двух, а иногда и трех машин. К утру полк прибыл на место.

Днем началась артиллерийская подготовка. Чувствовались все-таки поспешность планирования огня и недостаточность пристрелки. Не так интенсивно, как хотелось бы, шло разрушение дзотов и подавление огневых средств противника.

Потом пехота поднялась в атаку. В ее действиях тоже не было такой слаженности и четкости, как на Перекопе. Завязались затяжные бои. Командирам дивизий снова пришлось выдвинуть вперед штурмовые отряды. Артиллерия сосредоточивала удары по особо важным объектам. Все чаще стали появляться в воздухе наши самолеты. Преодолевая сопротивление, дивизии продвигались в сутки по сто — полтораста метров, расширяя плацдарм на северном склоне Мекензиевых гор.

Долина Бельбека стала бело-розовой от цветущих абрикосовых деревьев и яблонь. Наступающие постепенно отвоевывают ее у противника. 54-й и 55-й корпуса вклинились в Севастопольский район и подготовили плацдарм для генерального штурма крепости. Однако на правом фланге роковая высота 76.9 держит под огнем западную часть долины.

Артиллеристы широко развернули разведку. Более трехсот наблюдательных пунктов действуют на фронте в четырнадцать километров, разведчики тщательно изучают оборону врага. Но им не всегда удается обнаружить огневые точки — на склонах Мекензиевых гор зазеленевший кустарник хорошо маскирует вражеские позиции. В таком случае нам помогает воздушная разведка. Опытные дешифраторы по мельчайшим признакам отыскивают на фотосхемах такие трудноуловимые цели, как минометные позиции. Звукометристы день и ночь засекают батареи противника. Артиллерия накапливает разведывательные данные.

Чем меньше оставалось дней до штурма Севастополя, тем беспокойнее становилось в районах «отдыха» 13-го гвардейского корпуса. С утра до ночи в окрестностях Евпатории, Саки трещали автоматы, гремели разрывы мин и противотанковых гранат. То тут, то там раздавалось раскатистое «ура!». Гвардейцы готовились к новым боям на главном направлении.

Во время перерыва я разговорился с новобранцами. Их волновали сведения о якобы непреодолимой немецкой обороне в районе Севастополя. Один солдат сообщил, что вчера в роте кто-то читал интересную книжицу. В ней говорилось, как адмирал Ушаков еще двести лет назад писал: морская крепость Севастополь заложена на такой местности, что ни с моря, ни с суши ее взять невозможно. Да и наши войска в 1941–1942 годах более двухсот дней обороняли Севастополь и гитлеровцев уложили видимо-невидимо. Солдат мыслил логично и потому спросил:

— Можно ли быстро взять нам эту крепость? Пожалуй, нельзя.

Эти сомнения возникли у бойцов после того, как незадачливый агитатор пустил в ход брошюрку, по-видимому изданную еще в начале сорок второго года. Пришлось подробно рассказать о силе наступательного порыва наших воинов, перед которыми не могли устоять вражеские укрепления Миус-фронта и Перекопа, напомнить о том, что мы теперь и технически сильнее немцев.

— И то правда, — отозвался солдат, и в его голосе я уловил уже более бодрую нотку.

— К тому же двести пятьдесят дней обороняли Севастополь наши, — включился в беседу генерал К. А. Цаликов. — А у фашистов кишка тонка, они и неделю там не продержатся.

Солдаты заулыбались и вновь приступили к занятиям. У развалин каменных домов артиллеристы с трудом перетаскивали через завал противотанковую пушку.

— Живей, живей! — командовал полковник В. А. Шевченко.

На первый взгляд перетащить орудие через завалы нетрудно, но на деле это не так просто. Расчет пушки должен сопровождать наступающих пехотинцев огнем и колесами. Кое-кто из пушкарей пытался идти в полный рост.

— Эдак не годится! — кричит Шевченко. — Выше боевой оси не подниматься, иначе вражеский пулеметчик или автоматчик вас тут же очередью срежет.

И вот расчет третий раз вытаскивает свое орудие из воронки. Теперь солдаты действуют более ловко, плотнее прижимаясь к орудийному щиту.

— Так-то и «воюем» с утрл до вечера, — докладывает полковник. — Как говорится, тяжело в учении, легко в бою. Иначе нельзя.

Прощаясь с Шевченко, я подумал о том, как порой наши полки много теряли людей из-за того, что мало проводили вот таких занятий.