Минут десять она откашливалась и яростно чистила зубы, десны и язык. Умывшись и вытерев лицо, она еще раз придирчиво осмотрела свое отражение, покрутилась перед зеркалом так и сяк. В бронхах все равно посвистывало, но тухлый привкус изо рта исчез. Что ж, теперь снова можно ложиться.

Опять щелчок. Тихий, отчетливый, короткий. Нэлл застыла посреди комнаты, напряженно прислушиваясь и поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Тишина. Она прошлась по периметру каюты, приложила ухо к стене. Там, в стене, звучало множество тихих звуков: еле слышное низкое гудение микродвигателей, уютный плеск воздушных фильтров, качающих воздух сквозь плоские кюветы-аквариумы с цианобактериями, где-то на грани слышимости — голоса. Она подождала несколько минут, но больше ничего подозрительного не услышала. Легла в кровать, застегнула спальник, выключила свет — и почти сразу заснула.

— День подопытного кролика начинается и заканчивается медицинским осмотром, — сказала Нэлл, укладываясь в медицинскую капсулу. Линда хмуро посмотрела на нее и ничего не ответила.

Крышка капсулы опустилась, и Нэлл закрыла глаза. Внутри было тихо и почти уютно. Слабо пахло озоном.

В ближайшие четверть часа ей будет очень скучно. Аппарат возьмет анализы слюны и крови, сделает УЗИ грудной клетки и аксиометрию легких, оценит проходимость бронхов. То же самое ждет остальных членов экипажа — сегодня, завтра и всегда.

Короткий, почти незаметный укол в палец, тихий писк.

— Глубокий вдох, — скомандовала Линда, и Нэлл подчинилась.

— Отлично, еще раз, и десять секунд не дыши.

Процедура была привычна еще по тренировкам на Юноне-2, и Нэлл позволила себе расслабиться и подумать о чем-нибудь еще. О Мэри Митчелл — надо ей все-таки написать. И о матери — от нее четыре письма с рыданиями, а она ответила только на одно. Теперь у нее будет много времени на письма. Четырнадцатой Точки больше нет, и заниматься ей по большому счету нечем. Земля, конечно, придумает, чем ее занять, в этом можно не сомневаться.

Убаюкивающее низкое гудение, потом щелчок, и крышка открылась.

— Вылезай, — велела Линда, не снимая виртуального шлема.

— Ну, и как оно?

— Ничего, я думала, будет хуже. Мы переносим заражение легче, чем грызуны. Придется пить муколитики для очищения бронхов и пару раз в сутки механически удалять нитевидных из полости рта.

— И все?

— Пока все. Будем справляться с трудностями по мере их поступления.

Нэлл стала одеваться.

— Как Гринберг? — осторожно спросила она.

— Жить будет.

— Температура спала?

— Еще ночью. Но у него клиническая картина совершенно нетипичная. Бронхи почти чистые, зато с кишечником полный ахтунг. Завтра в девять опять сюда, ОК?

После завтрака (Нэлл удалось запихнуть в себя несколько ложек овсянки, и ее даже не вытошнило) она сидела в ложементе и разбирала почту. За ночь неотвеченных писем еще прибавилось: написали Джон и Эдди, Лора Бриггс, Майкл Бейкер, еще два письма прислала мама, плюс надо было ответить на вчерашнее письмо Мэри Митчелл.

Начать, конечно, следовало с мамы.

— Привет, мам, — говорила она, стараясь, чтобы голос звучал жизнерадостно и бодро. — Как видишь, все оказалось совсем не так страшно. Марика Рачева вовремя догадалась, как нам помочь. Полностью мы еще не выздоровели, но чувствуем себя гораздо лучше. Я уже почти не кашляю. Не плачь и не волнуйся, ладно? Все хорошо. Присылай снимки нового дома, когда он будет готов. Я тебя очень люблю.

Она отправила письмо и уже второй раз слушала послание Мэри Митчелл, когда в наушнике звякнул вызов из «кейки».

— Как ты, Нэлли? — спросил Том.

— Полный порядок.

— Как себя чувствуешь?

— Не идеально, но вчера было явно хуже, — хмыкнула она. — А ты как?

— Всю ночь общался с нашей национальной безопасностью, устал как собака, — признался Том. — Сомерсу приспичило узнать, каким именно оружием нас атаковали. Как будто для жука есть разница, чем его раздавят — кирпичом или ботинком.

В его голосе явно сквозила горечь, и Нэлл подумала, что он и правда очень устал.

— Как же это можно выяснить?

— Изучив место среза. В принципе, это дает хорошие ограничения на возможные варианты, — ответил Том. — Я отправил туда ремонтный модуль и сделал пару сотен снимков на разных масштабах, вплоть до микронного.

— И что?

— Ничего. Срез представляет собой идеально ровную зеркальную поверхность. Никаких признаков расплавления или механического воздействия.

— Мда… Весело, — пробормотала Нэлл и глубоко вздохнула.

Она чувствовала, как в ней снова поднимается обессиливающая ледяная тревога. Оказывается, последние сутки она просто старалась не думать о Си-О, выкинуть его из головы, бессознательно делая вид, что все осталось в прошлом. Ежеминутная готовность к смерти оказалась слишком тяжелой ношей.