Вначале она предположила, что Усанас просто выплескивает свою собственную ярость и удовлетворяет жажду битвы. Но затем, услышав его оглушительные крики, она поняла: он делает прямо противоположное. Аквабе ценцен брал командование в свои руки и отвлекал сарвенов от бессмысленной мести.

Фигурально оттаскивал, в некоторых случаях. Антонина увидела, как Усанас лично толкнул трех аксумских моряков к палубному ограждению. Ему даже потребовалось стукнуть одного из них по голове древком копья, чтобы парень стал карабкаться по веревкам вниз на аксумское судно.

Кровь начинала капать с бортов корабля. Антонина не хотела думать о бойне там. В лучшие времена аксумские сарвены были страшны в сражениях. А теперь, после того как убили командующего их полком, они воплощали в себе саму ярость.

— Какая потеря, — сказала она. — Какая бессмысленная потеря. — Антонина уставилась на океан, где исчез Вахси — то, что от него осталось. Она знала: нет смысла искать куски его тела. Рыбы доберутся до них раньше, чем люди смогут их извлечь. Антонина вытерла лицо, размазав пот, дым и слезы.

— Какая потеря, — прошептала она снова. — Какая глупая, глупая, глупая потеря.

Усанасу потребовалось пятнадцать минут, чтобы согнать аксумских солдат с корабля малва. К тому времени все малва были давно мертвы, за исключением нескольких, которые смогли найти укрытия в трюме. Усанасу пришлось силой удержать дюжину сарвенов от потери времени на поиски в грузовом отсеке.

По его приказу два аксумских судна оторвались от корабля малва и начали грести к другим судам, которые брали на абордаж. И вскоре аквабе ценцен призывал прекратить сражение уже там.

Это оказалось нетрудно. Штурмовали все пять судов малва. Как и предсказывал Усанас, грузовые корабли малва не были соперниками аксумитам.

Усанас разумно не сказал ничего о смерти Вахси, пока аксумский флот не восстановил курс к Персидскому заливу. Пять судов малва остались позади, покачиваясь на волнах. К ним уже приближались арабские суденышки.

Когда новость распространилась от одного судна к другому, Усанасу пришлось заново устанавливать власть. Он был вынужден лично посетить один корабль, команда которого состояла из людей из сарва Дакуэн, и разбираться с экипажем, который почти вышел из подчинения.

— Проклятые дураки, — рявкнул он Антонине после того, как вернулся назад на флагманский коарбль. — Они собиралась возвращаться, чтобы проверить, все ли малва мертвы.

Антонина посмотрела на сгрудившиеся суда малва, теперь уже в нескольких милях позади. Арабские суденышки были привязаны вокруг, подобно миногам.

Она покачала головой.

— Это…

— Глупо! — взревел Усанас. Аквабе ценцен гневно показал на суда малва, которые теперь кишели арабами. — Что они думают сделать? Арабы выполнят всю работу. — Он гневно посмотрел за корму. — Спрятавшимся в трюмах малва прямо в эти минуты, когда мы говорим, перерезают глотки.

Антонина скорчила гримасу.

— Их необязательно убьют. Арабы могут схватить их, чтобы…

— Еще лучше! — заорал Усанас. — Еще лучше! Мы порадуемся перед сном, думая, как рабы малва таскают воду для бедуинок.

Он покачал головой.

— Но им так не повезет, поверь мне. Эти корабли направлялись в Индию, Антонина. Они нагружены трофеями из Персии. Сарвены кое-что прихватили, но большая часть осталась. Эти арабы теперь — самые богатые люди в Хадрамауте. Зачем им какие-то паршивые рабы малва? Они могут купить гораздо лучших дома. — Он провел по горлу. — Корм рыбам, и все.

Усанас склонился на палубное ограждение и сжал дерево крепкими руками. Злость ушла из его глаз, ее заменила печаль.

— Какая потеря, — пробормотал он. — Какая глупая потеря. И все ради какой-то вонючей флотилии, которую мы просто случайно встретили на пути.

Он грустно потряс головой.

— Мы не можем провести погребальный обряд. Ничего не осталось. — Антонина положила руку на плечо Усанаса и сильно потрясла.

— Это также глупо. Конечно, мы можем провести погребальный обряд. Мы же не язычники, Усанас. — Самое любимое выражение мужа пришло ей на ум. — В конце только душа имеет значение. Мы можем молиться за душу Вахси — и души других умерших.

Усанас вздохнул и опустил голову. Затем фыркнул.

— Каких других умерших? — На мгновение почти появилась его обычная широкая улыбка. — Вахси — единственный. По крайней мере, погиб только он.

У Антонины отвисла челюсть. Увидев ее выражение, Усанасу удалось изобразить слабую и бледную улыбку.

— Я говорил тебе, женщина, — он поднял голову и ухмыльнулся, глядя на скрывающиеся вдали суда малва. — Овцы в руках аксумских моряков. Ничто, кроме овец. Единственные раны были нанесены йетайцами, да и у них не особо получалось. Нет в мире солдат, Антонина, которые были бы лучше аксумских сарвенов в ближнем бою во время взятия вражеского судна на абордаж.