Ли, очевидно, подумал то же самое. Глаза его стали ещё грустней, чем они были почти всё последнее время. Чужую боль он чувствовал острей, чем свою – именно за это любили его ещё с детства, и потому он был всегда всем нужен.

– У нас ещё есть время подумать, – больше пока сказать он ничего не мог. – Ведь нет совершенно безвыходных положений.

– Ты так считаешь и в отношении себя? – не удержалась она.

Он опустил голову. Ей казалось, ещё миг, и он – этот герой Космоса, совершивший не один подвиг, которые вошли в легенды космонавтов, зарыдает.

Нет, он справился, не издал ни звука. Они долго молчали.

– Мне – надеяться нечего! – наконец произнес он глухо: после сказанного ему ею, Ли считал себя не в праве таиться.

– Да: Дэя любит его. Тут ничего не поделаешь. Ты опоздал, как я когда-то. Но тоже – как я, ты должен стать как-нибудь счастливым. Обязательно!

– Может быть. Только, наверно – не скоро.

... “Время подумать” – его в обрез. Надо что-то решать, пока не поздно.

Лейли включила воспроизведение записи: зазвучала, зарыдала скрипка – играл Дан.

А он в это время шел по аллее парка. Далеко осталась окраина города; Дан шел, не замечая дороги.

Надо было стряхнуть усталость. В последние дни шли интенсивные, напряженные совещания: близился отлет сверхгигантского гиперэкспресса. Сразу после этого собирались приступить к созданию СНН – и не только её: всё это уже становилось реальностью и рассматривалось на заседаниях Высшего совета координации, куда Дан регулярно приглашался. Ещё одна задача входила в число неотложных: выход на постоянный Контакт.

За десять лет расшифровка записи почти не сдвинулась с места. Отдельные мелкие догадки, шажочки, микроуспехи – до окончания работы, до прочтения записи было далеко, даже неизвестно – насколько.

Арг, значительно разгрузившись после окончания строительства суперэкспресса, выступил с совершенно неожиданным предложением: осуществить посылку новых сигналов в гиперпространство. Для этого кроме Экспресса, остававшегося на границе Малого космоса Земли, нужно изготовить ещё несколько гиперэкспрессов и отправить их к Земле-2: они должны вести посылку сигналов вблизи места первого выхода на Контакт. Для их изготовления можно было использовать уже имеющиеся космические стапели и две секции гипераппарата, оставшиеся за счет решения, появившегося уже в процессе завершения строительства сверхгиганта.

Предложение Арга многими было встречено с энтузиазмом. Мероприятие недешевое – не отразится ли это на сроках создания СНН? Кажется, да – и это тревожило Дана.

Почему этим многим кажется оправданным оттяжка создания СНН? Несомненно – из-за наличия ещё довольно большого количества доноров после полного запрещения отбраковки. Дан считал, что после создания СНН оставшихся можно будет не использовать: им удастся сохранить жизнь. Видимо, далеко не все считали это необходимым: до полной победы идей Лала было ещё далеко.

Резкий сдвиг, который произошел тогда, не превратился во всё нарастающее наступление. Кто-то исподволь умело пользовался возникшими на пути трудностями, чтобы довести их до предела, до абсурда. Дан отчетливо представлял, кто: Йорг и иже с ним.

Программа Арга была принята подавляющим большинством. Их было во много раз меньше – голосовавших за немедленное осуществление идей Лала, чем за программу Арга. Правда, больше, чем тех – кто был за полное сохранение существовавшего тогда порядка; это предложение было поставлено, как Дан узнал, вопреки Йоргу.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было: что-что, а отказать Йоргу в способности трезво мыслить невозможно – он старался действовать наверняка. Но – надеяться, что Йорг не был просто вынужден принять программу Арга как единственную возможность суметь что-то сохранить, что он идейно сдался – было бы смешно.

Именно это сделало весь период от конца дискуссии до настоящего времени таким напряженным. Нечего было думать продвинуться далее программы Арга: наоборот, масса усилий уходила на то, чтобы ничего не дать исключить из нее – якобы временно. Это поглощало все время и силы Дана – от научной работы он отошел почти полностью. Зорко следил за всем происходящим и сразу же давал резкий отпор малейшим попыткам затормозить процесс гуманистического возрождения.

Конечно, он был не один: число последовательных сторонников, а из них активных помощников – всё прибывало. Всё больше и больше супружеских пар – это входило в норму, и всё большее количество детей, знающих своих родителей. Правда – опять же – всё это происходило медленней, чем мог рассчитывать Дан в самом начале: эпоха кризиса не прошла даром для людей – множество негативных понятий слишком прочно укоренились в сознании.

Арг в этом отношении слишком типичен. Нечего, конечно, и говорить о том, что он не является идейным сторонником Йорга. А как он привязан к обоим его, Дана, детям – Сыну и Дочери, и внуки Марк и Эрик, сын Риты и Милана, прямо липнут к нему – Арг вечно придумывает для них что-нибудь.