Я отклонилась назад настолько, насколько это было возможно, и прикусила мочку

его уха, когда он начал входить в меня быстро, не произнося ни слова.

— Я ласкала себя, думая о тебе, — проворковала ему я.

В ответ он застонал, целуя меня в шею. Его пальцы проследовали по моему животу,

под блузу, оттянули чашку лифчика вниз и добрались-таки до моего соска. Другая рука

соскользнула вниз и прикоснулась к моему клитору. Я повернулась лицом к нему, прижавшись губами к его щеке, покрытой щетиной.

Его толчки были медленными, мощными, и я ощущала, насколько он близок к

оргазму: его член был будто каменным и пульсировал во мне. Его палец неистово ласкал

мой жаждущий клитор, доводя меня до тихого, раздирающего изнутри оргазма. Он так

сильно стиснул зубы, что я услышала, как скрипнула его челюсть; когда он кончил, его

пальцы сжались вокруг моего соска, а я, не сдержавшись, громко, вымученно застонала.

Трэ поднял руку и закрыл мне рот, заглушив все мои стоны. Его сперма наполнила мою

киску, пальцы ласкали сосок, а рука, закрывающая мне рот, несла аромат моего

возбуждения, смешиваясь с запахом сырости уборной самолета.

Когда он прекратил безумно входить в меня, я с трудом поднялась на ноги. Он

потянулся за туалетной бумагой одновременно со мной и нежно вытер меня там, от чего у

меня напрочь сперло дыхание. Несмотря на то, что это все казалось до ужаса странным и

неприглядным, но именно здесь, в этом крошечном и неприятно пахнущем туалете

пассажирского самолета, я осознала свои истинные чувства к Трэ. Он вытер меня после

нашего занятия любовью аккуратно и тщательно, и что-то в этом интимном действии

сломало мои последние преграды, которые помогали противостоять ему.

Я пристально посмотрела на него сверху вниз, позволив эмоциям полностью

отразиться в моем взгляде. Он увидел это и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я

предотвратила попытку, припав к его губам в поцелуе.

— Не сейчас, Трэ, — прошептала я. — Подожди немного и потом выходи.

В моем кулаке все еще были зажаты трусики. Я с широкой улыбкой отдала их Трэ,

затем поправила юбку, пригладила взъерошенные волосы и вышла из уборной. Дошла до

своего места и притворилась, что поглощена журналом со сплетнями о знаменитостях,

который взяла с собой. Спустя пару минут Трэ опустился в свое кресло возле прохода. Я

была уверена, что нас наградили парой проницательных ухмылок и хихиканьем в спину,

но ни одна из стюардесс к нам так и не подошла. Когда мы удобно расположились на

своих местах и поняли, что никто не собирается выкинуть нас с борта самолета в середине

полета, Трэ повернулся ко мне и наградил взглядом, более чем ясно свидетельствовавшим

о том, что он хотел поговорить.

— В уборной, — начал он, — ты казалась...

— Да, для меня многое изменилось, — перебила его я. — Когда мы только начали

отношения, я не была до конца уверена, что между нами. Честно говоря, поначалу я

просто хотела тебя. Ты такой сексуальный, так отличаешься от всех, кого я знала. Ты

милый, искренний и заботливый. Мне даже иногда кажется, что я нравлюсь тебе такой,

какая я есть, а не только из-за секса.

— Конечно, ты мне нравишься не только из-за секса, — подтвердил Трэ. —

Неужели может быть иначе?

Я рассмеялась, невольно поражаясь его наивности.

— Трэ, в подобной ситуации (я не имею в виду угон автомобиля и прочее)

большинство парней были бы со мной ради секса. И как только это перестало бы

доставлять удовольствие… Или я перестала бы им нравиться и заботиться о них, то их и

след бы простыл.

Трэ откинулся на спинку сиденья и задумался.

— Тебе кажется, что ты заботишься обо мне?

Да, совсем не этот вопрос я ожидала услышать…

— Не знаю. Думаю, в какой-то степени. Материально уж точно.

Трэ нахмурился.

— Мне это совершенное не нравится. Я хочу, чтобы мы были... партнерами, на

равных. Ты не должна заботиться обо мне. Знаю, у тебя есть деньги, но и я могу работать.

Я могу зарабатывать.

— Я знаю. Но это не так важно сейчас, правда?