насыщенным. Он несколько месяцев проработал на мужчину, который занимался

рыболовным промыслом на чартере, они часто ловили рыбу в водах Миссисипи, и,

казалось, Трэ был рожден для этого дела. Однажды ночью, когда мы лежали на покрывале

на пляже возле нашего дома, распивая бутылку вина и наслаждаясь теплом летней ночи,

он озвучил идею о том, что неплохо было бы иметь собственную лодку.

Обдумав эту мысль, я поняла, что Трэ действительно лучше иметь собственную

лодку, нежели работать на кого-то, поэтому поддержала его. На следующий день мы

пошли выбирать лодку; было очевидно, что Трэ уже некоторое время занимался данным

вопросом. Он сузил свой выбор до трех приличных по габаритам судов, одно из которых

уже было полностью оборудовано под чартер, поскольку его владелец готовился уйти на

пенсию после двадцати лет глубоководной рыбалки. Ожидаемо, Трэ остановил свой выбор

на этом ухоженном и привлекательном судне под названием «Танцор Морей».

Думаю, Трэ заранее договорился с продавцом, так как мы сразу же могли забрать

лодку как свою собственность. Я выписала чек, отдала его мужчине, а тот, в свою очередь,

сразу отдал Трэ ключи и документы на право собственности лодкой, и, насвистывая

веселую мелодию, пошел по пристани.

Трэ вывел «Танцора Морей» из бассейна между пирсами и умело повел его из

залива, освещенного лучами заходящего солнца. Мы плыли в открытый океан: Трэ стоял

за штурвалом с обнаженным торсом, на голове красовалась одетая козырьком назад

бейсбольная кепка с надписью «Bulldogs», а низко на бедрах сидели обрезанные шорты. Я

стояла у него за спиной, то и дело пробегая пальцами по его гладкой груди, прижималась

губами к его плечу и наблюдала, как напрягались мускулы на его крепких руках, когда он

вел яхту навстречу оранжевому шару заходящего солнца.

В очередной раз мое сердце пронзил до боли знакомый всплеск чистого счастья. Я

думаю, люди не должны быть по-настоящему счастливыми все время. Это просто

слишком сильное чувство, оно не может постоянно накатывать в таких объемах.

Прошло около получаса, когда Трэ, наконец, остановил судно и позволил ему плыть

по течению, а невысокие волны ударялись о бока нашей лодки, раскачивая ее из стороны в

сторону.

Трэ подвел меня к носу судна, усадил удобнее, а сам пошел обратно в каюту.

Вернулся он с бутылкой шампанского в ведерке со льдом, вазой с красными розами и

закусками.

— Это не было неожиданным решением, не так ли? — спросила я.

Трэ покачал головой, вгрызаясь зубами в клубнику.

— Не-а. Я планировал это уже какое-то время. Старина Бен, рыбак, тот мужчина,

который продал нам судно, был одним из первых, с кем я познакомился по приезду сюда.

Когда он начал рассказывать о том, что собирается на заслуженный отдых, я попросил

продать судно мне. И вот мы здесь. Только я устроил все это немного раньше, чтобы

организовать наше маленькое свидание.

— А что, если мне вовсе не захочется, чтобы ты занимался рыбалкой всю жизнь? —

рассмеялась я и поцеловала его.

Теперь была его очередь смеяться:

— Но ты же не возражаешь, и я знал, что так будет.

Еще несколько минут мы ели в тишине, а затем, когда солнце наконец-то скрылось за

горизонтом, а золотистый свет последних закатных лучей озарил все вокруг, Трэ отставил

тарелки в сторону и повернулся ко мне лицом. Мы сидели на носовой части лодки,

скрестив ноги по-турецки, ветер развевал наши волосы, а волны шумели за бортом.

Трэ опустил руку в карман и достал кольцо. У меня в горле будто застрял ком. Я не

могла вымолвить ни слова.

— Я не мастер сочинять красивые речи, Шия. Ты это знаешь. Я люблю тебя, больше

всего на свете. Больше, чем саму жизнь. — Он взял мои руки в свои, в его глазах

плескалось волнение, отражаясь в каждом сказанном слове. — Мы с тобой живем вместе,

и наша жизнь удивительна. Мне не хочется ничего менять. Но, думаю, я все-таки в какой-

то мере старомодный парень. От некоторых вещей просто невозможно избавиться, даже

если переезжаешь на Виргинские острова Америки. Я хочу быть твоим мужем.