– Вот этот, – ткнул он пальцем в один из них, – я позавчера обнаружил в своей машине. А вот этот – в рабочем кабинете.

– Нехило! На кого грешишь?

– Как учили, на всех.

– А если серьезно?

– Даже сам не знаю, – развел он руками.

– Сколько штыков в твоей команде?

– Шесть, я седьмой.

– Давай-ка поподробнее, Боря.

– У двоих папы работают генералами, один, есть такой Костик, мутный паренек, занимается исключительно бизнесом.

– Убрал бы.

– Рад бы, не дают, – поднимая глаза к потолку, хмыкнул он.

– Дальше.

– Еще двое – совсем зеленые, только после учебы. Стараются, конечно, только толку от них пока, ну, сам понимаешь.

– Доверенный, получается, Славик?

– Получается. Хотя ты вправе не доверять ни ему, ни…

– Не вставай в позу. Скажи лучше, ты адмирала Терехина помнишь?

– Андрея Степановича?

– Его самого.

– Спрашиваешь!

– Передает привет.

– Мерси.

– На здоровье. Кстати, как у вас, у водоплавающих, называется адмиральская звезда?

– «Муха».

– Велено передать, что если все пройдет как надо, прилетит и сядет тебе на плечо.

– Иди ты!

– Уже в пути. Что творится в городе?

– Выражаясь суровым языком отчетов и сводок, обстановка в столице сложная и напряженная. Второй зам здешнего полицмейстера – из флотских, когда-то ходил ХО [1] на эсминце. Лихой, говорят, был моряк, разбил ту миноноску при швартовке всмятку… Мы с ним, – скромно добавил он, – слегка сошлись на почве общего военно-морского прошлого. Встречаемся иногда, выпиваем.

– И?

– Здешняя столица по населению и площади меньше Мытищ. Такой тихий и сонный городок среди фиордов. Народец тоже не особо буйный. Преступного элемента с гулькин хрен, и весь он насквозь «просвечен». Если что случается, раскрывают обычно сразу, по горячим следам. А тут…

– Что тут?

– За последние трое суток – шесть трупов.

– Раскрыли?

– Хрен. Ни малейшей, понимаешь, зацепки. И, что интересно, все убитые – приезжие. Теперь еще и твой прибавился.

– Не думай обо мне плохо. – Я встал и подошел к компьютеру. Настало время, как говаривал прежний «гарант конституции», когда был в состоянии хоть что-то выговорить, как следует поработать с документами.

Подключил нужную программу, напечатал в поисковике «Назим Сулейманов» и нажал ENTER.

Так, так, что у нас здесь? Назим Сулейманов, 1959 года рождения, татарин из Узбекистана. Крупный, светловолосый и, что интересно, светлоглазый человек на фото, больше похожий на скандинава, чем на азиата.

В восьмидесятом окончил факультет специальной разведки рязанского воздушно-десантного. Следующие два года провел в Афганистане. После этого отучился в нашей академии, далее – Ангола и Эфиопия. Недурно.

В девяносто втором присягнул на верность республике Узбекистан. В том же году в спешном порядке оттуда свалил, едва не угодив под трибунал за слишком «творческое» отношение к казенным сумам и тинам. Три года потом служил казахам, еще два – таджикам. До Туркмении наш интернациональный гвардеец так и не добрался. Ушел в бизнес, по имеющимся данным, приторговывал оружием. В девяносто восьмом попытался закрепиться в России, не получилось. В том же году уехал в Европу, набрал команду и принялся наемничать.

В связях с террористами и религиозными радикалами не замечен. Громких дел в послужном списке не имеет, но и старушек по подъездам не грабит, и в средствах особо не церемонится. В общем, не шпана, но и не Усама бен Ладен. Крепкий профессионал среднего уровня. Какого, спрашивается, черта он во все это влез?

Во внутреннем кармане пиджака мелодично затренькал трофейный телефон. Я включил громкую связь:

– Да!

– Почто мальчонку покалечил? – спросили из трубки низковатым, с легкой хрипотцой, голосом. По-русски и без малейшего акцента.

– Плохо себя вел, – любезно ответил я. – Было сказано сидеть тихо, а он стал махать руками.

– Нехорошо.

– Кто бы спорил.

– Поговорить бы.

– Хочешь совет, Назим?

– Свалить из страны?

– Вприпрыжку, как добрый кенгуру.

– Рад бы, дорогой, но чуть позже.

– Тебе жить.

– Ладно, договорим, когда увидимся.

– Как скажешь.

Мы с Борисом переглянулись и синхронно пожали плечами.

– Ни хрена не пойму, – проговорил он, задумчиво разглядывая фотографию, – и чего он во все это полез?