Поэтому, когда Алейн закричала «Люси!» я автоматически повернула голову. Интересно, сделала бы я это, если бы она выкрикнула «Джулия»! Я уже не чувствую себя как Джулия. Это имя осталось вырезанным на пюпитре2, за которым я пряталась, когда мой брат поливал пулями репетиционный зал. Некролог в си минор.

— Иду! — прокричала я с верхней ступеньки, и подняла книги повыше.

Сегодня шесть уроков, а значит мне нужно пять учебников. К тому моменту как я подбежала к пикапу Алейн, у меня чуть не отвалились руки. Я забралась на пассажирское сиденье и сбросила всю кучу на пол.

— Прости, я нечаянно уронила свои вещи, когда искала ключи.

В ответ она фыркнула и нажала на газ. Пикап резко тронулся с места, раскидывая книги и открывая дыру размером с четвертак под моими ногами. Мне нравится смотреть в неё, когда мы останавливаемся на светофорах и парковках, где можно увидеть всякую всячину. Монетки. Мертвых птиц и животных, размазанных по асфальту.

— Может тебе стоит приобрести рюкзак, как у всех нормальных людей?

В тот день брат одолжил мой рюкзак. Он выглядел так нелепо, залетая в репетиционный зал с моей старой неоново-розово-фиолетовой сумкой, что я так и продолжала улыбаться, когда он достал свой пистолет.

Я сложила книги в аккуратную стопку и зажала её между ногами.

— А может твоему лицу стоит приобрести рюкзак?

— Ой, — закатила глаза она. — Как мило. Только после этого мне, пожалуй, понадобится пластика.

Дорога в школу была ухабистой. Физически. Хотя в пикапе Алейн, или куче металлолома, как я его называю, любая поездка кажется ухабистой. В пути я вела счёт всему, что видела (или думала, что видела) через дырку.

— Десять центов. Кусок покрышки. Что-то резиновое. О! Золотые дублоны3!

— Разрази меня гром, — проворчала Алейн, закрыв один глаз и делая вид, что на другом у неё повязка. Если подумать, это не очень хорошая идея, потому что она всё-таки вела машину. — Если бы ты и правда нашла золотые дублоны, то смогла бы купить собственный корабль и раскатывать на нём по округе.

Я замерла.

— Ты же знаешь, я не вожу. — Вышло немного холоднее, чем я рассчитывала.

Алейн резко погрустнела.

— К тому же, — быстро добавила я. — Тебе нравится быть моим шофёром. Наверное, мне стоит называть тебя Дживс4.

— Дживс — прозвище для дворецких, — сказала она, тем не менее её плечи расслабились и в уголках губ заиграла улыбка. Следом за ней расслабилась и я.

Напряжение в пикапе окончательно испарилось, когда мы заехали на студенческую парковку. Благодаря тому, что я уронила книги (а также слишком часто откладывала сигнал будильника и спалила овсянку, — утро явно было сплошным несчастьем) времени у нас в обрез. На стоянке уже практически никого нет, большинство учащихся в школе. А их машины блестят на солнце как панцири жуков.

— Мы опоздаем, — заметила Алейн.

— Нет, если побежим.

Она хмуро посмотрела на меня.

— Бег — это плохо.

— Бег — это хорошо для твоего сердца.

— Зато плохо для души, а жить без неё нельзя.

— А без сердца значит можно?

Она нахмурилась ещё сильнее. Наверное, я зашла слишком далеко. Мне не хотелось, чтобы она сердилась, поэтому я обняла ее за плечи.

— Шучу. Посмотри на Железного Человека, он же как-то жил без сердца.

Она улыбнулась.

— Посмотри на наших одноклассников. Они живут без мозгов.

Я рассмеялась, отстранилась от неё, и мы двинулись по парковке в сторону школы. От капотов машин все ещё несло жаром, в некоторых щелкали остывающие двигатели. Если бы они все неожиданно ожили и запрыгнули друг на друга, образуя что-то вроде гигантского автомобиля-трансформера, готового захватить мир, мы бы добежали до своих парт ещё до звонка.

На полпути к школе я услышала тихий звон колокольчика. До начала уроков осталось три минуты. Неожиданно смех замер у меня в горле.

В дальнем углу парковки, сложив на груди руки, стоял мужчина с худым, загорелым лицом и модными квадратными очками, за которыми, как мне было известно, скрывались темные глаза. Прищурившись, он пялился в нашу сторону. Даже со своего места я видела, что его костюм помят, а галстук сидит криво. Я отвернулась. Смотреть на него всё равно, что глазеть на солнце. Также опасно.

— Алейн, — попыталась сказать я, но не смогла. Горло как будто окаменело. Я кашлянула, разбивая его на сотню мелких камешков, которые мгновенно тяжело осели в желудке.