— Люси?

Я подпрыгнула, резко повернулась и посмотрела на мать. Она стояла в дверях и нервно стучала ногтями по дереву. Наверное, собиралась накрасить их.

— Ты ещё не спишь?

— Нет, очевидно же, что я сплю, — сказала я.

— Не нужно грубить, — мягко произнесла мать. — Уже за полночь, а тебе завтра идти в школу.

До событий в репетиционном зале, мама говорила мне тащить свою задницу в постель. Сейчас она просто стучит ногтями. Я же хотела, чтобы она сказала про постель.

— И что? — с вызовом воскликнула я. — Буду не выспавшейся. Имею право ложиться спать, когда захочу.

Тук. Тук. Тук.

— Тебе только семнадцать, — сказала она.

— И?

Стук стал громче, как будто она пытается проделать в дереве дыры.

— Люси… — мама умолкла.

— Да?

Позади неё раздались шаги и, когда в коридоре появился отец, я мгновенно встала.

— Люси Блэк, — сказал он. — Ты слышала, что сказала мама.

— Она говорила, но ничего не сказала, — ответила я.

Глаза наполнились слезами, отчего фигуры родителей расплылись в какую-то абстрактную картинку.

Отец некоторое время просто смотрел на меня, а потом обнял мать за плечи.

— Иди спать, Люси. Мы поговорим об этом завтра.

Я знала, что этого не произойдет.

* * *

С трудом, но я всё же проснулась на час раньше, чтобы стащить папин пистолет. После того, как я выползла из кровати, почистила зубы и протёрла глаза, то вспомнила, что у нас его больше нет. Он находится в комнате с уликами в полицейском участке Элктона. Его запечатали в пластиковый пакет, пронумеровали и положили в коробку, которую в свою очередь, поставили среди сотен других таких же коробок. Может, это к лучшему. Мне не придется врываться с оружием в руках. Если учесть то, что Спенс знает о моем брате, то он вряд ли нормально это воспримет. Он, возможно, и опасен, но я помню его высоким, тощим мужчиной с худыми руками и ногами. Я смогу с ним справиться. Я определенно смогу убежать от него. Все, что мне нужно — пригвоздить его к месту своим холодным взглядом и спросить, почему он меня преследует. Если бы он хотел навредить или убить меня, то у него было для этого куча возможностей. Определенно, он хочет чего-то другого.

Я поступлю так, как Эдди Мейер. Он погиб третьим согласно захватывающему, номинированному на Пулитцеровскую премию31 изложению событий, по кусочкам восстановленному первоклассным репортером Дженнифер Розенталь, или Дженни, из отчетов полицейских и коронеров, интервью с учениками и невероятно бесполезного разговора с сестрой стрелка. После того, как тела Эвана и Лив прошили пули, а все остальные оказались слишком шокированы, чтобы бежать к выходу, Эдди схватил свою баскетбольную биту (как и Эван, он не был участником оркестра; если бы только я могла вспомнить, что он там делал, то у меня в руках оказался бы недостающий кусочек для пазла Дженни) и бросился на моего брата, который пять раз выстрелил ему в грудь. Бедный Эдди — он был храбр, но не очень умен.

Когда я сказала, что поступлю как Эдди, то не имела в виду, что умру. Я, как и он, встречусь с угрозой лицом к лицу. Ну и прихвачу перцовый баллончик. На всякий случай.

Алейн, как и всегда, подобрала меня ровно в семь тридцать пять. Она настолько пунктуальная, что иногда мне кажется, что она специально катается по району, выжидая идеальный момент для того, чтобы остановиться возле моего дома.

— Ну? — поприветствовала она меня, как только я залезла в машину. — Как прошло свидание?

— Это было не свидание.

Я пошарила в сумочке, чтобы убедиться, что баллончик лежит на самом дне. Как вы понимаете, подобные вещи нельзя приносить в школу. Но это же не Элктон, где, как я слышала, ученикам теперь приходится проходить через металлоискатели и осмотр сумок только для того, чтобы пройти в класс. Как будто это остановило бы моего брата.

— Мне просто кое-что нужно было от него.

— Ой, да ладно, — сказала Алейн. — Это было свидание. Он приготовил тебе ужин у себя дома. Что же это ещё, если не свидание?

— Ладно. Это было свидание. Оно прошло хорошо. Его родители тоже на нём присутствовали, так что всё получилось немного странно.

У неё отвисла челюсть, и она заморгала так часто, что я начала переживать, что ей не видно дорогу.

— Ты уже познакомилась с его родителями? Люси, как ты могла не сказать мне об этом?

Я неловко поёрзала на своём месте.

— Ну, это было не так, что он сказал: «Эй, Люси, познакомься с моими родителями. Мы сегодня ужинаем с ними». Они, скорее, просто вошли и уселись за стол.

— Все равно, — она вздохнула и взволнованно прижала руку к сердцу. — Это хороший знак. Если только ты им понравилась.

Я всегда нравилась людям.

— Думаю, что да, — сказала я.

— Как хорошо.

Её ресницы затрепетали, как будто она о чём-то мечтает. Серьезно, она вообще смотрит на дорогу?

— Очень важно нравится родителям своего парня.

— Он не мой парень, — автоматически ответила я.

Пора менять тему разговора.

— Алееееейн, я буду любить тебя всю жизнь, если после школы ты кое-куда отвезешь меня.