— Чего молчишь, а? — он подошел ближе, нависнув над съежившимся солдатом. Бах, внезапный удар сбил Северцева с ног, яркая вспышка выбила из его головы все мысли, а новые оплеухи сыпались как из рога изобилия. Впавший в раж сержант не стеснялся лупить ногами, не особо заботясь о том, куда приходятся попадания тяжелых армейских ботинок. Прекратив экзекуцию младшой, отошел к пирамиде огромных деревянных ящиков, обитых тяжелым железным каркасом, и закурил, тяжело дыша. Северцев лежал, закрыв сочащийся кровью нос руками. Он исподлобья смотрел на своего мучителя и чувствовал, как его переполняет злоба от обиды и горечи за собственную беспомощность, гнев нарастал и выкристаллизовывался в животную ярость, солдату казалось, что он готов порвать обидчика голыми руками.

— Да чтоб ты сдох, сука, — повторял он шепотом раз за разом, медленно поднимаясь, тут он увидел как тень сержанта, неожиданно отрывается от земли и начинает жить своей собственной жизнью, словно бы неведомые потусторонние силы услышали Северцева. А тем временем, тень, поднявшись во весь рост за спиной мучителя, схватила его за плечи и резко повалила на спину. Ошеломленный сержант пытался подняться, но будто приклеился к полу, а Северцев, расширившимися глазами смотрел на то, как громадный ящик без всякой видимой причины скользит вниз и пробалансировав на краю пару секунд срывается в недолгий полет, окончившийся на лбу неудачливого обидчика солдата.

— Я жду тебя, — прошелестел голос в голове Северцева. Он рывком обернулся, но сзади никого не было… Больше того, на оживленной обычно овощебазе не было ни души.

Аккуратно ступая, солдат подошел к телу своего младшего командира. Но едва он пригляделся к раскроенной голове своего врага, как желудок свело тянущим приступом тошноты, и Северцев спешно отбежал в сторону. Опершись на окрашенную желтым пыльную стену, солдат закрыл глаза и глубоко вдохнул пропитанный запахами лежалого картофеля воздух.

— Какой же я дебил, — скрежетнул зубами Северцев, вспомнив, как бахвалился сослуживцам, что придумает способ извести надоедливого сержанта, — Теперь по-любому начнут проверять и откопают это все, и кто тогда мне поверит, что ящик сам упал. Да, как же, полсотни кило всегда летают сами по себе. Черт! Что же делать?

— Беги, человек, далеко беги. Туда где тебя никто не достанет, — раздался будто бы в черепной коробке чей-то шепчущий голос.

Северцев вздрогнул, кинул через плечо вороватый взгляд на расплывшуюся возле головы сержанта лужицу крови и быстро приял решение. Крадучись, короткими перебежками, солдат выбрался из главного здания овощебазы. Он осмотрел площадку перед зданием. План спасения выработался в голове мгновенно: добежать до невысокого забора, накинуть на колючку бушлат и перепрыгнуть за ограду. Уж сколько раз, оглядывая этот забор, солдат размышлял о побеге, но перспектива дисциплинарного батальона всегда отрезвляла его. Теперь уже ничто не останавливало дезертира. Северцев, вскарабкавшись наверх, последний раз осмотрелся и, набрав воздуху в грудь, спрыгнул вниз. В глазах его потемнело, исчезли все звуки и запахи…

Песчаная коса плавной линией уходила вдаль, ласкаемая волнами прибоя. Бескрайнее море, покрытое мелкой рябью, расстелилось причудливым покрывалом. Тусклые серо-свинцовые воды на горизонте, сливались с такого же цвета небом, порождая ощущение бесконечности.

— Откуда здесь столько песка? — подумал Северцев, ощупывая пострадавший затылок. Он открыл глаза и взглянул на небо, скрытое наволочью серых, плотных облаков. И тут на голову солдата обрушилось цунами безжалостных воспоминаний: неожиданный конфликт, несчастный случай и позорное бегство.

— Меня наверняка уже хватились, — мелькнуло в голове дезертира, он подскочил, словно ужаленный, и застыл недвижим.

— Где я нахожусь? Где часть? Да где хотя бы этот чертов забор? — один за другим рождались вопросы в его голове, не находя ответа.

Он пригляделся вперед, но не обнаружил ничего, могущего разъяснить ситуацию. Лишь безграничная гладь моря и всякое отсутствие людей. Пройдя немного по берегу, он обнаружил нагромождение валунов, за которыми находилась едва заметная тропинка, уходящая вглубь разросшихся во все стороны, бесформенных кустов. В голове до сих пор не укладывалось происходящее, но нужно было что-то делать, а потому, не придумав ничего лучше, солдат отправился по ней вперед, надеясь выйти к человеческому жилью. Буквально через сотню метров Северцев наткнулся на лежащего человека.

— Эй, мужик, ты чего? — потрепал он незнакомца по плечу, но тот не откликнулся. Солдат, поднатужившись, перевернул несчастного и отпрыгнул от неожиданности. Лицо жертвы было разбито до предела, а посмертные судороги сделали его еще страшнее. Кисти несчастного были обуглены, словно бы мужчину пытали огнем, пытаясь вызнать одному ему известную тайну.

Северцев, преодолев приступ тошноты, подступил ближе. Одет незнакомец был в черную плотную стеганку с ярко-красным ромбом на груди, серые полотняные штаны из грубой материи и кожаные сапоги на мягкой подошве.

Вязкая пустота окутала мысли дезертира, тяжелым кузнечным молотом бухало в груди сердце. Наконец, с горем пополам справившись с собой, ошеломленный солдат решил ненадолго спрятаться, чтобы обмыслить увиденное. Беглец, пошатываясь, проковылял в сторону кустов. Углубившись немного в густые заросли прибрежной растительности, он сел прямо на землю.

— Не может быть, не может быть, — шептал он, лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию.

Все было куда как странно — из обжитых мест Подмосковья оказаться внезапно в глуши, да еще и на берегу непонятно откуда взявшегося моря.